Страница 108 из 142
Анна переступала порог Общей больницы с особым, трепетным чувством. Души оставили следы, а значит, ушли совсем недавно. И вместе с волнением росло жгучее любопытство: вампирша становилась внимательнее, острее чувствовала запахи, реагировала на каждый шорох и взгляд. Сегодня ее не особо интересовали другие отделения, только одно — интенсивной терапии. Именно здесь прошлой ночью один за другим перестали дышать шесть малышей. Вопиющий случай, который по возможности скрывали. И только Анна с Джиной, по случайности вышедшей сюда на след, шли по узкому коридору.
Джина высокая и коренастая, с тяжелым, мужским подбородком и мягкими рыжими волосами до плеч. Она немного мужиковата и лишена грации, но мужчины отчего-то проникаются к ней доверием, слушают, открыв рот, и проникаются особыми, дружескими чувствами. С Джиной Анне было легко охотится, — щенок любила секс и всегда охотно заменяла хозяйку в партнерских играх.
Их встретил доктор, вскользь посмотрел документы полицейских — настоящие, если что, — и теперь вспоминавший все мелочи прошлого дежурства. Джина записывала за ним, пока Анна осматривала боксы с трупиками. У одного из детей носом пошла кровь, алые капельки запачкали пеленку. Вампирша надела перчатки, запустила руку в пластиковый контейнер, смазала алый след и, растирая, поднесла к лицу. А когда доктор отвернулся, она слизнула солоноватый след и вдруг все вспомнила.
[Это Ее шаги разносились прошлой ночью по коридорам с приглушенным светом. Ее глаза выбирали их из сотни похожих, ведь их души сами тянулись к Ней. Ее руки касались их сонных пальцев. Ее голос подзывал их из глубины сердца. Ее жар призывал наружу, маня прохладным темным небом и свободой звезд. И они летели за Нею. Они Ей верили...]
Анна стиснула кулаки. В висках громко шумела кровь, слюнные железы больно поджимало спазмом, от жара горели уши и щеки, он подымался от груди по шее. И душил. Она прогоняла спазм и понимала, что избавиться от него невозможно. Больно глотать, больно принимать правду. Но это все-таки она. И прошлое уже не изменить.
— Спасибо, мы уходим, — на ватных ногах Анна сделала шаг.
— Но... — доктор удивился, встретился с Джиной взглядом и остолбенел: пока вампирши уходили, его держал гипноз.#
1992г. Март, Джефферсон-сити
Кристин, (Анна по-прежнему работала психологом, прячась под этим именем, правда в другом штате), вышла из палаты больного, — мальчика одиннадцати лет, ставшего случайной жертвой домашнего насилия. Он хотел защитить мать от нападок пьяного отца, но тот схватился за нож, не ожидая, что сын вступится за нее. Отец пробил ему легкое, была большая потеря крови, операция. Но теперь все осталось позади, мальчик шел на поправку, и работа психолога было скорее потребностью матери, не желавшей, чтобы у сына остались какие-то страхи, чем необходимостью.
Женщина тихо прикрыла дверь. До утра его не хватятся, потому что порцию снотворного уже вкололи, а она, прослывшая человечным психологом, согласилась посидеть с мальчиком, пока он уснет. Никто же не знает, что он уснул навсегда. Женщина невольно улыбнулась, послала духов проверить соседние палаты, но там везде были малыши с родителями. Что-то другое, — не наличие взрослых, поднявших бы переполох после смерти чада, — остановило ее от нового опасного шага и она больше не стала никого забирать. Странное предчувствие свернулось на груди, но призрачные духи молчали, и Кристин успокоилась.
На выходе она посмотрела в большое зеркало, поправила прядь седеющих волос и удостоверилась, что не поплыли искусственные морщины, наложенные мороком. Потом вышла на стоянку, обрадовалась прохладному вечеру, запаху магнолии и моря, подошла к мотоциклу и замерла. Белой краской на баке было написано "Сука". Рядом — листок, прижатый круглым магнитом. Кристин зло сжала губы и развернула записку.
"Я знаю, кто ты и что делаешь, сука. Ты их убиваешь! Камеры все засняли, твой Хозяин будет доволен(противный кружочек со счастливой улыбкой). Если хочешь договориться, жду тебя через час в твоем тайном домике, который ты так старательно прячешь от мистера М. Целую, Зайка".
Пальцы Кристин мелко задрожали, листок затрепетал. Кто о ней узнал? Какой вампир следил? Человек, как вариант, даже не рассматривался, — не родился еще такой наблюдательный! И что именно он может рассказать ее Хозяину?
Она сглотнула, судорожно соображая, о каком именно доме речь. Смяла листок и с другой стороны заметила приписку: "Анечка, детка, надеюсь, Каратель узнает об этом последним. И тебе хватит ума уничтожить эту записку. Не разочаровывай меня, а то засомневаюсь в твоем таланте и уме". Можно выдохнуть, — ее узнали верно. Осталось убить этого опасного вампиреныша, оставить пару деталей, и противница устранена.
Женщина довольно улыбнулась, посмотрела на часы и завела мотор.
По пути она заехала по адресу, где жила соперница, послала духов удостовериться, что та, по обыкновению, сидит за кухонным столом, смотрит телепередачу о животных, размышляя о чем-то своем, и пьет кофе. Она была спокойна, вокруг золотились пушистыми клубами огненные тени, хаотично принимающие людские облики и снова падающие в общую кучу.
Спокойна и безмятежна, как всегда.
Кристин обиженно нахмурилась: почему ей живется так просто? Почему сейчас она спокойно пьет кофе, а какой-то мерзавец разоблачил столь идеальный план? Почему все это снова с ней? И оба Верховных ей благоволят. Скоро перестанут. Надо ехать.