Страница 18 из 20
А он – наобещавший ему глупости настоящий француз. Он даже сказал бы себе тот самый Реймон в начале повести у Франсуазы Саган. Он – тот самый Решар из еще одной повести того же автора. И пусть он не совсем, а точнее совсем не привлекательный там персонаж, но зато самый достойный настоящий мужчина. Он не считал себя героем мини-романов Фредерика Бегбедера, ну, хотя бы потому, что он в отличие от него никогда б не женился в жизни, а не потому, что просто не любит этого автора, как, впрочем, еще некоторых сентиментальных прозаиков - даже ради любопытства, даже ради опыта, детей и прочей фигни, о чем рассуждают его окольцованные товарищи-неудачники. Изменять? Изменять не азартно супругу! Клево изменять сразу нескольким якобы парням! Всем дружкам говорить, что он единственный и неповторимый, а повторять с ними же ради интереса и сравнения, например, одну и ту же позу, ситуацию, игру в постели. Что будет? Кто лучше? Кто победит на этот раз? Кого не выкинут первым? Кому цветы, забота и немного нежности? И путешествие с походами по магазинам?
Натан был модельер. Натан был король любви, красоты. Натан был тот самый Натан, что сидел сейчас в кресле с сигаретой в зубах, бокалом вина рядом и повторял:
- Париж, Париж, Париж!
Натан был озадачен. Не впервые уже развлекался, все было удачно и легко, а тут вляпался.
- Париж, Париж, Париж! – думал он вслух, - Лишь для того, чтобы выиграть пари. Доказать что я – лучший ловелас из ловеласов! Что я могу добиться от него постели! Он отдаст мне свою первую ночь, этот мечтатель, этот непорочный мальчик! Красавец? Ммм. As for me, для меня таких нет! Все для меня – материал для удовлетворения! Один, другой… Этому вставил, другому вставил… Это же мальчишка! Обычный мальчишка. Наивный. Да какая из него фотомодель? Сосунок на ночь. И не понятно, почему такой дорогой? Просто тело, - бормотал он.
Вдруг раздался звонок. Ему пришлось лениво встать и подойти к трубке.
- Привет! – радостный, наполненный счастьем голос.
- Да, да, - прохрипел он испуганный неожиданностью звонка от него с долей, всего лишь небольшого сначала, по нарастающей, отходя от испуга, долей удивления, - Привет!
- Ты как? – и почему-то было понятно, что кто-то приятный на том конце провода мило улыбается, думая о тебе.
*
Они шли вдвоем. Вдвоем по парку. Представляете, да? Это выглядело умиляюще, красиво, забавно. Простой мальчишка, простой мужчина. Не фильдеперстно, не вызывающе, не изысканнно, никак вообще – просто как люди в толпе. И не понятно, что он – модельер, величайший кутюрье, а он его новая игрушка – скоро известная фотомодель, красивейший мальчишка планеты, если захочет, лицо какой-нибудь новой тряпки текущего года, следующего сезона. Он разрекламирует им благовония, они их купят, потому что будут мечтать быть похожими на него. Его назовут принцем, захотят ему подражать миллионы парней и мальчиков… впрочем, тысячи, в своих расчетах он был скромен! Но это будет, будет с ним!
Его же мысли были просты и низменны. А бывают ли у мужчин высокие мысли вообще? Если не о знаменитостях. Не о великих мудрецах. Тем более не о сыне Божьем – самом мудром мужчине. Не о пророках его. А лошков, зануд и тех, что ориентированы иначе мы вообще за мужчин не считаем, ведь так? Просто иногда за интересных, за полезных в общении людей. Они иногда – лучшая подружка. Простым мужчинам это не дано. И это хорошо. Прекрасно. Это показывает, что он – настоящий мужчина. Зверь. Животное! В хорошем смысле этих слов! Хищник. Ненасытный. И в этом власть над мужчинами сладких тел. Мы просто теряем контроль, самообладание, здравое рассуждение. Мысль одна. Одна похотливая мысль. Он думал о том, как снимет с него брючки. Как будет посасывать, покусывать эту мякоть, поддразнивая ее. С каким наслаждением разорвет эти трусы. Желательно, чтобы они были красными. Кружевными, естественно. А может он отнесется с достоинством к его белью?
Они шли. И они оба походили не на пару – он был намного старше его, а скорее на парня, идущую со своим дядей. Как мило и счастливо они шли и даже не целовались. Смеялись. Улыбались. Что-то обсуждали. Он был совсем юн, чтобы даже представить то, что он имеет какое-то дело с мужчинами. Школьник старших классов. Он так выглядел. Чисто. Непорочно. А он так походил на Деда Мороза. Точнее – волшебника белой магии, старик с добрым сердцем. Это в сравнении с ним. Так то ему пятьдесят, спутнику восемнадцать.
Бывало ли с вами, что вы не любили чьих-либо прикосновений? Прятались от них, словно улитка, которая осторожно прячется от любых неверных, опасных, таинственных касаний в ракушку? Укутывались ли вы когда-либо в теплое одеяло от холода, закрывались от него, обрезая ему все пути его прикосновений? Было ли такое?
Сейчас вам, возможно, не хватает ласковых и теплых рук, милых губ, вы стремитесь к этому, знаете, что то истинное счастье. Но признайтесь себе, ведь и вы проходили через возраст дикаря, называли себя парнем-котом, который гуляет сам по себе. И вы ненавидели браки-цепи, вступали в ряды отъявленных холастяков и прочее! Ведь было же, а? Возможно, вы хотели всего добиваться один, жить самому и думать позволяли наивно: «Ну, уж вы то!» что вы – это вы, что вы справитесь, что вы решили и не поддадитесь.