Кока

Ещё одна затяжка прибавила Коке смелости. Не стоит падать духом. В конце концов, никто пока не в полиции, не в больнице, не в морге. И Арчил потерю этих денег переживёт, куда денется! Даром, что ли, такой толстенький да гладенький стал! И эти тридцать тысяч явно не последние у его папочки! Нечасто такая удача с неба падает – тридцать тысяч! Ими надо распорядиться по уму! “Хрен кому их отдам! Всё себе возьму! Выпишу Тею из Тбилиси, поедем на Канары…”

После очередного косяка Кока отяжелел. Навалилось безразличие. Он осоловело слушал, как Ёп доказывал, что не сегодня завтра летательные аппараты будут двигаться со скоростью света, а Лудо был настроен скептически – быстрее света ничего нет, и если такие самолёты появятся, они будут биться и создавать хаос в аэропортах.

– Он быстрее света прилетит – а диспетчер его не увидит! И вообще – почему Бог, создав нашу систему из десяти планет, заселил только одну?.. Камней и воды жалко?.. Зачем он, как прижимистый домовладелец, держит запертыми девять квартир и заставляет жильцов тесниться в одной, да ещё в самой малой комнатушке? Мог бы и на других планетах расселить, – запальчиво спрашивал Лудо, с чем Ёп вполне соглашался:

– Правильно! Тогда бы всем места хватило! И все бы жили, как кому нравится. На чёрном Плутоне – негроиды! На красном Марсе – краснокожие! На жёлтом Юпитере – косоглазые. На Нептуне – “зелёные”. На Уране – “коричневые”. На Венере – геи и лесбы. А на Земле пусть господствует белая раса, самая умная!

Кока, вспомнив араба, вытолкавшего его с фальшаком, поддакнул:

– И мусульман можно послать куда подальше, на Протоновы кольца, пусть там аллаху по пять раз в день всей планетой молятся!

Потом Ёп и Лудо стали обсуждать полезность и жирность материнского молока – по радио недавно рассказали, что некий пронырливый хозяин кафе в Нью-Йорке решил делать сыр из молока своей кормящей жены (у той было слишком много, девать некуда). Обозначил в меню как “Сыр из материнского молока”, и теперь отбоя нет от клиентов, желающих полакомиться экзотикой, на вкус напоминающей сладкий сыр. Приходила полиция, пыталась подвести это дело под статью “каннибализм”. Но судья не знал, что делать, – вызвал эксперта по маммологии, учению о вымени, но и тот не мог определить степень вины хитрого молочника. Да и кого, в сущности, винить? Мать, которая отцеживает лишнее молоко? Мужа, который сбивает это молоко, делает сыр и продаёт его?.. И по какой статье?.. Адвокат у молочника оказался ушлый и дошлый, толкнул речь, где венцом был факт того, что все христиане – априори каннибалы, ибо каждую неделю едят в церквях тело Христово и пьют Его кровь. Так в чём же грех делать или есть сыр из материнского молока? И Богоматерь грудью кормила Спасителя, посему на моём подзащитном нет никакой вины! И судья отпустил молочника под залог, напоследок строго предупредив не забывать платить налоги с этого весьма странного бизнеса. Так и стоит очередь в кафе за сладким сыром…

Вдруг возле запертой дверцы во дворик возникла фигура. Слабо освещена, но слышна: тихо бряцает щеколдой, пытаясь открыть дверцу.

Кока остолбенел: “Сатана? Полиция? Курьер?”

– Лудо, кто там?

Лудо бесстрашно отправился в темноту. О чём-то тихо поговорил. Фигура исчезла, а Лудо вернулся.

– Псих какой-то.

– Что ему надо? Кого искал? Он был в фуражке?

– Да. Искал хоспис.

– Это дешёвая гостиница?

– Нет, это место, где умирают. А гостиница – это хостел.

Коке стало страшно. Кто умирает? Где? Кто преследует его? Что за тип? Ищет хоспис, где люди умирают! Этого не хватает! Пусть сам подохнет, проклятый!

Он обратился к Лудо:

– Брат, я что-то неважно себя чувствую. Переночую сегодня в подвале? А завтра решу, что делать. Вот тебе ещё деньги, купи завтра нам еды! – вытащил наобум очередную стогульденовую.

Лудо живо спрятал деньги в пистончик и пошёл за одеялом и подушкой.

Получив бельё от Лудо и вдобавок надувной матрас от Ёпа, Кока шатким шагом отправился в подвал. Кое-как устроился, согнав с лежбища кошку Кесси, но та не ушла, села в углу и вожделенно следила за ним, надеясь залечь в тёплых ногах этого доброго человека, давшего ей полрыбы.

Ночной косячок утихомирил Коку. Но он не забыл спрятать оба конверта с деньгами на самой дальней полке, под деревянными чурками, предварительно вытащив наугад несколько купюр – “на завтра”. Хотя завтра… Завтра надо искать Арчила и возвращать деньги, чего очень не хотелось. Ещё меньше хотелось ехать к Сатане и Нугзару и отдавать деньги с гордым видом подельника! И с ними эти деньги потратить! А что? Они Коку особо не донимали. Кока тоже знал своё место, не вылезал без повода. А так бы встал с ними вровень. Что он теряет? Для Арчила-Рыжика эти деньги по-любому потеряны. Хищник так и сделал бы…

И Кока стал представлять себе, как они втроём тратят эти деньги: Сатана будет хлопать его по плечу, кричать “Ма-ла-дэц! Джигари хар[54]! Дэ-мо-кра-ци-а!” и заказывать пять порций супа, а Нугзар улыбнётся, назовёт партнёром и предложит сыграть партию в нарды… Не каждому удаётся играть в нарды с вором в законе, хоть и бывшим. Но бывший, не бывший – разве это меняет дело?.. Нугзар – тот, кто он есть. И тому не поздоровится, кто с ним свяжется, о чём в Тбилиси все прекрасно знают.

Потом мысли потекли обходными путями. А если сказать Арчилу, что его, Коку, Нугзар и Сатана выловили и отняли деньги? Что Арчил сделает?.. А что он может сделать?.. Будет искать Сатану или Нугзара, чтобы спросить у них: “Вы мои тридцать тысяч отобрали у Коки?” Вряд ли! Он их боится как огня! Да, так есть шанс сохранить все деньги! Маленькая ложь родит большой куш. Соблазнительно! Но сомнительно. Надо всем лгать, а это Коке с детства давалось с трудом…

Он вставал, пил воду, оглядывался. Лунный свет проникал через окошко. Ему казалось, что предметы ожили и подслушивают его мысли. Электрическая розетка укоризненно пялится своим носом-пятачком. Морщинистые полки с дощечками хмуро предостерегают от чего-то. Тиски на верстаке что-то бормочут крутыми жвалами. Табуретка поскрипывает, словно на ней кто-то ёрзает. Убогий самодельный абажур похож на повешенного вниз головой младенца. Банки с красками тускло и затаённо шепчутся на верстаке…

Он лежал в полудрёме. Мысли расползались, как муравьи от кипятка.

Вдруг возник перезвон колоколов. И звон этот очистил Коку от всего лишнего, заставил звенеть вместе со звуками. Или это просто в ушах звенит?..

Под звон родилась новая идея: а что, если найти Арчила Тугуши в гостинице, пусть он скажет папе по телефону, что деньги отняли, а на самом деле вместе потратить их на сладкую жизнь? Жить – так жить! Когда ещё такая сумма подвернётся?.. А если Арчил заупрямится и скажет: “Давай деньги?..” Что тогда?.. Идти в свои нищие трущобы?..

И с этим ворохом мыслей под урчание кошки Кесси Кока провалился в полуявь-полусон. Слышал чьи-то голоса, смех, плач, но никак не мог понять, где он и что с ним происходит.

9. Подкидон

Утром Кока проснулся от щекотания в носу – неугомонная Кесси подняла пыль, поудобнее укладываясь у него в ногах.

Косые лучики скромно-пугливого солнца освещали верстак, банки с красками и кистями, стопки дощечек, тиски.

Из слухового окошка доносились голоса Ёпа и Лудо. Слышны были слова “dinosaurus”, “ei”, “eiwit”, “dooier”[55] и щелчки открываемых банок с пивом.

Кока прислушался.

Ага, понял он, продолжается обсуждение вчерашней проблемы, из-за которой психи ночью чуть не подрались: что первично – яйцо или динозавр? Лудо стоял за первичность яйца, поскольку оно проще по составу – желток, белок. Ёп возражал, что яйцо без скорлупы не могло сформироваться – растеклось бы по земле, а скорлупа производится динозавром.

– Во-первых, как белок обернул желток? Во-вторых, кто вложил туда генный код? Как из этой яичницы вылезает динозаврёнок с перьями, когтями, головой, гребешком, инстинктами и способностью нести такие же яйца? В-третьих, откуда взялась скорлупа из кальция? Выходит, динозавр – это целый сложный мир! Космос! Кстати, скорлупа помогает при кариесе, ожогах, поносе…

54

Ты крепкий парень (груз.).

55

Динозавр, яйцо, белок, желток (нидерл.).