Страница 7 из 88
Так что да, я знала, пусть исключительно понаслышке, и нынешнего главу фамилии и концерна Эмила Седлачека, и его единственного сына и наследника Илияна.
– А второй кто? Может, ты и его опознал?
– Я нет, но тут девочки забегали, поделились. Зацени, какие люди приходят поглазеть на твоего покорного слугу! Второй – это Фредерик Свеннисен.
– Свеннисен? Это те, которые…
– Ага! – Крис улыбнулся так широко, что я даже в полутьме различила блеск его зубов. – Те самые, которые.
Тоже магнаты, но уже пищевые. Именно заводы Свеннисенов снабжали этот город и многие другие синтетическими продуктами питания, а также всяческими добавками и витаминами. Дешёвыми, и потому доступными. Золотое дно – жрать хотят все и всегда, но далеко не все могут позволить себе купить культуру натурального мяса и выращенные в теплицах овощи и фрукты. И вот вам решение – покупайте синтетику! Которая, конечно, на вкус может и не ах, но все необходимые организму элементы в ней есть, а ничего вредного нету. И покупают, сама покупаю…
– А девочки не слышали, не собирались ли эти замечательные люди почтить нас своим присутствием ещё раз?
– Вроде нет. Кажется, Свеннисену не понравилось. Во всяком случае, Сабина слышала, как он говорил Седлачеку, что постановочные бои по крайней мере красивы – не то, что эти, мол. Так что едва ли они вернутся.
– Ну и слава богу.
Плоская крыша здания старого кинотеатра была прямо-таки подарком для снайпера. Здание строилось явно под впечатлением какого-то старого земного архитектурного стиля, и потому далеко ушло от минималистичной функциональности. Балюстрада, акротеры, лепной карниз… Но главное, что меня привлекло – это широкая труба воздуховода, по которой можно было спуститься до самой автомобильной стоянки под кинотеатром. Если бы не она, я бы, пожалуй, предпочла одно из высотных офисных зданий, сейчас из-за праздников пустовавших, что почти зажали старый кинотеатр между собой. Но воздуховод представлял собой идеальный путь отхода: р-раз – и ты уже внизу. Даже если охрана проявит небывалую оперативность, во что плохо верилось, у неё нет никаких причин задерживать милую девушку за рулём хорошей, пусть и несколько потрёпанной машины, арендованной две недели назад. Единственная трудность – придётся предъявить документы. Они у меня были, и даже не на одно имя. Но без крайней необходимости я предпочитала их нигде не показывать.
Покрутившись вокруг заказанного мне главы нашего муниципалитета и вызнав о нём, что могла, я решила, не мудрствуя лукаво, застрелить его во время парада на День Города. В конце концов, в заказе не указывалось, что я должна сделать всё тихо и незаметно, там вообще насчёт способа ничего сказано не было, а значит, он оставался полностью на моё усмотрение. Торжественное шествие должно было завершиться именно здесь, у стоявшей наискосок мэрии, и с моего места мне была отлично видна трибуна для городской верхушки. Пока ещё почти пустая, но парад уже начался, и скоро она заполнится народом, чтобы успеть к той минуте, когда возглавляющий колонну духовой оркестр окажется на площади. Я знала сектор трибуны, занятый представителями нашего муниципалитета, а что его глава будет сидеть в первом ряду, сомневаться не приходилось. Я в очередной раз прильнула к глазку оптического прицела. Вот они, все места, как на ладони. Осечки быть не должно.
Сегодня погода была ясной, и рассеянный куполом солнечный свет падал на площадь, дома вокруг и мою крышу, не создавая резких теней. Лето, купол нагрелся, передавая тепло воздуху внутри, а тут ещё и прямой солнечный свет, так что в перчатках и закрывающей всю голову маске было жарковато. Но что поделаешь, как ни мал шанс, что меня кто-нибудь увидит, его всё же приходилось учитывать. Я растянулась на крыше, опершись плечами и затылком на архитектурное излишество, и потянулась к сумке. Пожалуй, можно съесть принесённый с собой сэндвич.
Рядом с пакетом с едой и бутылкой воды на дне сумки перекатывалась дымовая шашка, взятая на самый крайний случай. Под её прикрытием очень удобно уносить ноги, хотя на открытом месте она не так эффективна, как в помещении. Я задумчиво жевала, глядя вверх, на едва заметный изгиб купола на головокружительной высоте, и казавшееся сквозь него белёсым небо – ещё выше. Светлое пятно солнца ме-едленно ползло вверх. Время от времени я приподнималась и кидала короткий взгляд на украшенную флажками и гирляндами площадь. Вечером здесь пройдёт концерт… хм… если его не отменят после убийства одного из гостей. Я усмехнулась, представив, какой поднимется шум. Плюс и одновременно минус относительно малочисленного населения – все всех знают, и любое нештатное событие вызывает большой резонанс. Кроме тех случаев, когда речь идёт об Окраине, конечно, там-то никому нет дела, живы населяющие её люди, или мертвы. Потому-то, наверное, Орден Стрелков и стал прямо-таки легендой, главной страшилкой городских баек и штатным злодеем книжек и фильмов, что не соблюдал никаких правил и территориальных ограничений. Да если б мы совершили хотя бы половину того, что нам приписывают, города бы опустели по меньшей мере на треть.
Впрочем, у меня больше нет права говорить о Стрелках «мы».
Трибуна напротив заполнялась, хотя первый ряд ещё пустовал. Я глотнула воды, сунула бутылку в сумку и заложила руки за голову. Должно быть, на солнце набежало облачко, так как стало словно бы прохладнее. Внизу кто-то рассмеялся, послышались весёлые голоса – с этой стороны площади тоже собиралась публика, и я подавила желание выглянуть в очередной раз. Я же умею ждать, что за нетерпение… Но всё-таки, пожалуй, этого деятеля я пристрелю, как только он появится. Незачем тянуть.
Часы тягуче отсчитывали минуты. Я прислушивалась, привычно фильтруя звуки: голоса, стук шагов внизу, прочие, сопровождающие большое скопление народа, вроде шуршания упаковок всяких закусок и хлопков, с которыми открываются банки с напитками. Показалось – или действительно уже слышны звуки приближающегося оркестра? Стараясь не поддаваться внезапной нервозности, я досчитала до ста, и только тогда приподнялась и посмотрела поверх парапета. А вот и он, кажется! Быстро перевернувшись на живот, я заглянула в прицел. Точно, он – немолодой уже мужчина с большой залысиной и тонкими губами чинно сидел в первом ряду, сложив руки на коленях. Ну, что ж…