Прививка от любви

Пропускной пункт на восточной стороне города ещё работал, хотя видно было, что открывают его раз в год по большому обещанию. Когда я вышла из конечной станции фуникулёра и подошла к барьеру, стоявший возле него охранник спросил документы, однако лишь кинул на них ленивый взгляд, даже не потянувшись за сканером. Правда, преисполняться иронии по поводу системы охраны я не спешила: повсюду были натыканы камеры, причём весьма продуманно, не спрячешься. Я, правда, всё равно машинально опустила голову, проходя мимо, но едва ли эта мера окажется действенной – опознать меня в случае чего труда не составит.

Но я же здесь абсолютно легально, разве нет?

Голоса раздавались за первой же открытой дверью. Я заглянула туда. Так и есть – несколько мужчин, одетых для выхода наружу: плотные штаны и куртки тёмных цветов, высокие ботинки. Я была одета точно так же. Рюкзаки стояли в стороне, там же у стены были составлены винтовки, и сейчас участники будущего похода явно без особой спешки заканчивали последние приготовления. Двое так и вовсе курили в стороне, а один листал журнал с голой тёткой на обложке.

– Эй! – окликнула я их. – Это вы идёте со Свеннисен?

Они оглянулись и уставились на меня.

– Ага, – отозвался выглядевший самым старшим. – Это ты – Лилиан?

– Она самая, – я подошла и протянула руку. – Лилиан Пирс.

– Я – Даниэл Тудораке, – пожатие у него было крепким. – Это – Рейно, это Матей, Ян и Элвин. Это Калум и Джеймс, наши проводники. А остальные сейчас подъедут.

У Калума была чёрная борода, охранники тоже демонстрировали разную степень небритости, хотя на бороды их щетины пока ещё не тянули. Но если будут лениться бриться в походе, как раз зарастут до того же уровня.

– Какая-то ты худенькая, – сообщил Даниэл, критически оглядев меня тем временем. – Наружу-то ходила?

– Ходила.

– А, ну-ну.

– Кстати, что-то мне подсказывает, что это для нас – наружу. А вы-то наоборот сейчас внутри.

Тудораке хмыкнул. Они и в самом деле не походили на горожан. Что-то неуловимо-диковатое было в их облике, жители городов более приглаженные. А самым явным индикатором был загар. Не сказать, чтобы густой, но когда он подавал мне руку, из-под рукава куртки мелькнула полоска более бледной кожи.

– Это, кстати, тебе, – он носком ноги подтолкнул ко мне ящик, на котором был приклеен стикер с выведенной маркером надписью «Л. Пирс».

Внутри оказалось всё, о чём мы договаривались. Два защитных костюма, полегче и поплотнее, набор фильтров, дыхательная маска. Что ж, хоть и своя есть, но запас карман не тянет. Будущие попутчики пристально наблюдали, как я перекладываю вещи себе в рюкзак.

– А в сумке что? – спросил Даниэл.

– Запас одежды, – я выпрямилась.

– А не лишний? После Карствилля тащить на себе придётся.

– В самый раз.

Кто-то, кажется, Матей, пробормотал «Женщины…» И тут снаружи донеслось негромкое мурлыкание мотора, голос охранника и хруст раскрошившегося асфальта под шинами.

– А, вот и они, – сказал Даниэл, поворачиваясь к двери. А секунду спустя в помещение вошли трое. Высокая блондинка, темноволосый, довольно худосочный паренёк… А третьим был Фредерик Свеннисен собственной персоной.

В такой же тёмной неброской одежде, с рюкзаком и карабином за плечами. Не похоже, чтобы он пришёл всего лишь пожелать сестре доброго пути.

– Я вижу, все уже в сборе, – заметил он, оглядев нашу компанию. – Альма, знакомься, это Лилиан.

– Да, Фред о вас рассказывал, – госпожа Свеннисен по-мужски протянула мне руку, и пожатие у неё оказалось довольно крепким. – Приятно познакомиться. Это Шон Захариев, мой лаборант.

Шон Захариев ограничился кивком. Остальные зашевелились, закидывая на плечи оружие и рюкзаки.

– Едете с нами, сэр? – вполголоса спросила я у Свеннисена, когда все потянулись из помещения. Тот оглянулся на меня с таким видно, словно успел за полминуты забыть о моём существовании.

– Да, решил немного прогуляться.

«Так на кой чёрт тебе, сукин сын, понадобилась я, если ты вполне можешь приглядеть за своей сестрицей сам?!» – мысленно возопила я. Однако предъявлять претензии вслух было бы глупо, да и недальновидно. Ну не сказал он мне, что сам участвует в экспедиции. Имеет право.

Пропускной пункт по существу представлял собой длинный туннель с толстыми бетонными стенами, с обеих сторон перекрытый большими, тяжёлыми воротами. Все помещения прятались в стенах туннеля, и внутренние ворота стояли сейчас нараспашку. Все уверенно вошли в зев высокого арочного прохода, чтобы тут же свернуть влево, к боковым воротам поменьше. За ними оказалось нечто вроде гаража, в котором стояли два великолепных джипа.

Уже явно не новые, поцарапанные, с потёртым лаком, но всё равно машинки были хороши, я аж залюбовалась. Высокая подвеска, мощные широкие колёса, общий грозный вид – видно, что это заслуженные трудяги дорог, способные пройти почти в любых условиях. Неплохая броня и толстые, наверняка бронированные стёкла также давали защиту не только от природных неожиданностей. Эх, мне бы в моём отчаянном марш-броске из города в город такую машинку!

Ещё некоторое время ушло на то, чтобы погрузить в них наш багаж. Калум сел за руль первого джипа, Фредерик тут же устроился на переднем сиденье рядом с ним. Нам с Альмой и охранником Яном досталось заднее сиденье. Остальные шестеро погрузились во второй джип, где водителем был Джеймс. Зарычал мотор, Калум первым повёл свой джип к выходу из гаража и дальше к наружным воротам. Второй джип пристроился к нам в хвост. Когда мы подъехали к воротам и затормозили перед ними, они медленно и величественно распахнулись.