Вкус вишнёвой лжи

«Только дети, с чьих губ еще не слетела их первая ложь, имеют право считаться невинными». (Кристиан Мёрк. Дорогой Джим. Фиона Энн Уэлш)

Би-2 - Волки уходят

Ложь 13. Костя

Шум воды заглушает голоса на кухне, кран открыт практически на полную, раковина в кровавых разводах и отпечатках, руки не отмываются, рана над глазом продолжает кровоточить, сколько бы я её не промывал. Голова трещит. Дерьмовое ощущение пустых страниц злит и обескураживает.

Такое уже было: ярость так сильно затмевала разум, что воспоминания терялись где-то на пути к мозгу. Признаться, последний раз это случилось со мной в период расставания с Юлей. Давно. Настолько, что вряд ли могло быть правдой.

Ополаскиваю лицо, смотрю в зеркало. Покоцанный, дикий и злой. Вот она, вся моя сущность. И дело не машине, даже не в ненависти к нерусским. Дело во мне. Я бешенный. Сумасшедший. Отмороженный. И ничто не сможет этого изменить.

Веко слипается из-за крови, снова промываю. Уже меньше, но всё ещё сочится. Беру полотенце, подставляю под ледяную струю, выжимаю, прикладываю ко лбу. Лучше. Выключаю кран, и тишина обрушивается на меня будто потолок. Становится тошно смотреть на собственное отражение – сплюнув в раковину, выхожу в коридор и ковыляю на звуки голосов.

Мы у Макса дома. Я и Колян. А ещё пистолет, который у меня отобрали.

Как только появляюсь на пороге, парни замолкают. Пялятся, словно я ненормальный. Бесит.

- Живой? – Макс.

- Угу.

Всё ещё прижимаю ко лбу полотенце – ровно три шага, и я уже сижу за столом.

- Дай, гляну, - Макс оказывается рядом, настойчиво отбирая импровизированный компресс. Неохотно, но всё-таки позволяю другу оценить моё состояние. Тот кривится, разглядывая рану. – Зашить бы…

- Похер, - откидываюсь на спинку стула. В последний раз меня зашивала Ирка, и из этого ничего хорошего не вышло. Хотя, бровь – не ножевое, сама как-нибудь заживёт.

- Ща, погодь, - Макс уходит, а потом возвращается с аптечкой.

Достаёт перекись и пластырь.

- Да не надо!.. – начинаю возмущаться, но получаю смачный пинок по ногам.

Замолкаю. Кошусь на Колю, что притих в стороне. Видок у него потрёпанный, и я вдруг думаю: если Ирка его увидит, начнёт расспрашивать. Заподозрит, что я к этому причастен. Сразу же поймёт всё, а потом и не отвяжется. Блин. Втягивать Ольханскую – последнее, чего я хочу.

- Ай! – шикаю, забывая про Макса, без предупреждения начавшего дезинфицировать рану.

Друг не обращает на меня внимания. Обрабатывает, смывает остатки крови и грязи, а после, осторожно сдвинув края раны, прилепляет медицинский пластырь.

- Готово. Почти как огурчик, - улыбается.

- Спасибо.

Кивает.

Мы молчим. Долго, пока закипает чайник. Но как только долгожданная кнопка щёлкает, оповещая, что вода вскипела, Максон открывает нижний шкаф и со стуком ставит на стол бутылку водки. Смотрит на то на меня, то на Колю: и говорить ничего не приходится. Пятьдесят грамм после такой переделки лишними не будут.

Три почти полные стопки, не чокаясь, залпом. Обжигает. Не закусываем.

- Я так чувствую, нам всем пизда, - Макс присаживается на табурет. – И нахера вы полезли на этого Чика? И скажи мне, блять, откуда у тебя ствол?

Смотрю на Колю, впервые за пребывание на кухне встречаясь с ним взглядом. Тот хмурится. Будто читает мысли.

- Это же их, да?

Медлю.

- Да.

Макс смотрит то на меня, то на брата Иры. Вскидывает брови, мол, и чё молчим?

- Мы, когда Стасяна вытаскивали… у тех мажориков пушка была. Если бы не Ирка, мы бы, наверное, не выбрались, - вспоминаю тот день.

Пистолет, привязанный к стулу Стас, Коля на мушке. Я на коленях и занесённая бита.

 - Ствол был в руках у моей сестры, - подхватывает Коля, будто оправдываясь. – Мы не могли его оставить. Случись че, по отпечаткам бы всё на Иру показало, а времени убирать следы не было. Элли вызвала мусоров. Мы тогда с Костяном решили прихватить пистолет с собой, а потом избавиться от него. Видимо, кто-то так и не сделал этого.

- Это же пушка! – злюсь. – Без серийника. Без всего. Думаешь, я бы не перестраховался.

Молчит. И правильно делает. Только с пацанами цапаться сейчас не хватало.

- То есть, в этой истории замешаны ещё и бабы? – упрекает нас Макс. – Они, получается, тоже под прицелом.

Тишина.

- Короче, - хозяин квартиры разливает водку, а после убирает бутылку под стол, чтобы не было желания притронуться к ней.

Не говоря ни слова, залпом осушает стопку, но ни я, ни Коля к своим порциям не притрагиваемся.

- За блондинистую сучку не волнуйся, у неё и без нас полно охраны, - произносить имя бывшей Стаса язык не поворачивается. – А вот за Ирку я переживаю. Не хочу её втягивать.

- Я тоже, - подхватывает Коля. – Поэтому надо разобраться с этой проблемой, прежде чем Чик решит до неё добраться. Помниться, она в прошлый раз поцапалась с чуваками из его шайки.  

Точно. И это ставит её в ещё большую опасность. Вот только вопрос в том, как избавиться от дилера, что пытается добраться до каждого из нас. Получается, все, кто в этом замешан, находятся в его списке.

Я.

Коля.

Теперь ещё и Макс.

Ирка.

Макеева.

Стас.

И те двое.

А, следовательно, каждый, кто имеет к нам отношение.

- Проблема в том, что мы не можем просто собрать народ с района и пойти пиздить шайку Чика. Это так не работает. Нам нужен более действенный план, - Макс вырывает нас из задумчивости. – Остаюсь того же мнения, что и в баре. Подставить его, конкретно так, чтобы наверняка. Нужно придумать план. Проработать до мелочей, поняли? Так что пушка останется у меня, Костян. А ты сидишь тихо и не лезешь на рожон. Я всё сделаю.

‍