Вкус вишнёвой лжи

Взгляд Кости становится осмысленным и, вырвавшись из подсознания, устремляется прямо мне в глаза. Несколько секунд между нами висит молчание, и я борюсь со жгучим желанием посмотреть куда угодно, лишь бы не в синие глаза парня.

Мне неловко и некомфортно, и я впиваюсь ногтями в ладони с такой силой, чтобы боль отрезвила разум, но всё становится только хуже.

- Твой отец. Стас ищет тебя, названивает ему. Вот товарищ полковник и попросил какое-то время присмотреть за тобой.

Он говорит так без эмоционально, словно вот-вот улыбнётся и скажет, что пошутил, но этого не происходит. То есть, только что ему позвонил мой папа и попросил приглядывать за мной? Что за чертовщина вокруг меня творится?

- Знаешь, что, - тычу в него пальцем. – Либо ты сейчас же объясняешь, что тут происходит, либо я ухожу.

- Ну, удачи, - насмешливо осматривает мой внешний вид.

Что, думает, раз я перед ним в футболке щеголяю, то мне слабо уйти отсюда? Не на ту напал! Заберу джинсы незнакомки из клуба и босиком отправлюсь домой, а там меня уже и шестёрки Стаса отыщут.

Костя молчит, и я понимаю, что ответов от него точно не добьюсь. Значит, и оставаться здесь нет никакого смысла. Не он, так отец заговорит.

- Я в твоих играх учувствовать не собираюсь, - спокойно говорю я. – Так и передай моему отцу.

Мне действительно здесь не место – я понимаю это по пристальному взгляду Кости, прожигающему меня с таким усердием, словно пытаясь оторвать кусок плоти. И не для того, чтобы утолить голод, а лишь с целью помучить.

Больше трёх лет прошло после его исчезновения, и одному лишь Богу известно, что с ним за это время случилось. Он больше не тот парень, который вечно преследовал меня, пытаясь починить разваливающуюся квартиру. Не ему я зашивала рану после драки, и вовсе не этот Костя обвинял меня в предательстве, когда узнал, что я покрывала Элли. Того безмятежного и безбашенного парня больше нет, а передо мной сейчас какой-то незнакомец, вырвавшийся из водоворота прошлого, растоптанный, уничтоженный, собранный заново и вобравший в себя самое жуткое и пугающее, о чем я только могла представить.

И сейчас я уже не уверена, что этому человеку, облепленному секретами и тайнами, можно доверять. Мой отец что-то задумал, втянул в это Назарова, а, может быть, всё наоборот, но в любом случае я не знаю, хочу ли влезать в это.

Всего за какое-то мгновение мир в очередной раз переворачивается, и реальность окунает меня в ледяной поток своего бытия. На что, интересно, я вчера рассчитывала, согласившись отправиться с совершенно незнакомым человеком чёрт знает куда? Это всё алкоголь…

Я спокойно поднимаюсь из-за стола и, наконец разорвав наш зрительный контакт, отворачиваюсь, направляясь в сторону ванны. Я иду, но меня что-то сдавливает, словно невидимые цепи окутывают тело, а их конец находится в руках Назарова, и стоит ему только потянуть за них, как двигаться дальше я не смогу.

- Футболку только верни, - небрежно бросает Костя, и это подобно толчку в спину.

- Обязательно, - не оборачиваюсь.

Тоже мне…

Неужели он действительно думает, что я буду играть по его правилам?

- Ладно, постой, - сдаётся Костя, когда я добираюсь до коридора, но его слова меня не останавливают.

Я лишь ещё больше хочу убраться отсюда подальше и забыть об этой неправильной встрече. Да и вообще вся эта ситуация совершенно глупая! Я помолвлена, и единственный человек, о котором я должна сейчас думать, - это Стас!

- Подожди, - Костя настигает меня перед ванной.

Его цепкие пальцы впиваются в мой локоть, но тут же отпускают, когда я дёргаю рукой.

- Не волнуйся, я никому не расскажу о нашей встрече, - обещаю я.

Но в ванную попасть у меня не получается – Костя резко хватает меня под локоть и тянет на себя, да так сильно, что я ударяюсь носом в его обнажённую грудь. Отшатнувшись от Назарова как ошпаренная, врезаюсь спиной в стену и замираю, ужасаясь внезапно вспыхнувшей обжигающей волне, скользнувшей от груди к кончикам пальцев ног.

Я в замешательстве, растоптана и раздавлена, как животное, пойманное в лесу и оказавшееся в зоопарке, и теперь все смотрят на меня, кричат, смеются, фотографируют, а ты понятия не имеешь, что тебе делать. Ты ведь должен быть не здесь, а там, в дикой природе. Охотиться, кормить своих детенышей, быть рядом со стаей, но вместо этого ты заперт в клетке в лапах чудовищ. Не ты здесь зверь, а они…

- Я и забыл, какая ты упрямая.

Слишком близко. Нужно увеличить дистанцию, разорвать зрительный контакт, срочно избавиться от навязчивой руки, сжимающей мой локоть, иначе случится нечто непоправимое, непростительное… но вместо этого я тону в синем океане глаз, захлёбываюсь и бултыхаюсь как беспомощный ребёнок, а прочные невидимые цепи обвивают моё тело, сдавливая грудную клетку. Я не могу дышать. Мне страшно от одной только мысли, что может случиться, если я моргну или попытаюсь пошевелиться.

- Я обещал твоему отцу присмотреть за тобой, - вкрадчиво говорит Костя, но я его почти не слышу. – Я тебе всё объясню, но позже. Всё гораздо серьёзнее, чем ты думаешь. И это касается не только нас троих.

Нас троих? Он имеет ввиду себя, меня и Стаса? Что он хочет этим сказать, я не понимаю?

Его взгляд на мгновение устремляется вниз на мою руку, которую я прижимаю к груди так сильно, что немеют мышцы, и я понимаю, что парень смотрит на обручальное кольцо. Вот она – преграда, встающая между нами. Она как обрыв и защищает, и уничтожает одновременно.

- Побудешь здесь пару дней? – просит Костя, и я зачем-то киваю.

Его пальцы расслабляются, парень чуть отступает, а я всё никак не могу справиться с бешеным сердцем и продолжаю таращиться на Назарова. Лишь через несколько секунд понимаю, что меня больше не держат: тело не слушается, ноги ватные и вообще будто не мои, но я нахожу в себе силы справиться с эмоциями и оторвать приклеенный к Назарову взгляд.