Страница 130 из 219
- Я на минуту.
Скворецкий бросает взгляд в окно на тачку, затем поднимается из-за стола, а на мой упрекающий взгляд лишь бросает:
- Что? Хочу просто поздороваться с будущим зятем, - улыбается. – Вы нас извините, мы ненадолго, - обращается к мужчине.
- Конечно, конечно. Не торопитесь, я пока ещё что-нибудь закажу, - оживляется мужчина, подзывая официанта.
Куда ему? И так жирный, лопнет скоро…
Ладно, раз от Стаса не избавиться, придётся взять его с собой, ничего не поделаешь. Схватив сумочку, я уверенно направляюсь к выходу – бренчит колокольчик над дверью, и тёплый ветер накрывает меня приятной волной, пробираясь под платье словно нежные руки любовника.
Папа стоит возле авто в полицейской форме и кому-то звонит – только сейчас вспоминаю, что оставила мобильник на столе в ресторане, но возвращаться за ним уже поздно.
- Па!
Он опускает руку, прячет сотовый в карман.
Рядом с соседней машиной стоит Дима и наблюдает за каждым нашим шагом – я чувствую на себе его пронзительный взгляд, пока иду к отцу.
- Ирочка, - он щурится, осматривая меня с ног до головы. – Какая ты красивая.
- Спасибо, - смущаюсь.
Мы обнимаемся – его крепкие объятия длятся всего пару секунд.
- Антон Юрьевич, - Стас протягивает ему руку. – Рад видеть Вас.
- Взаимно.
Отец отвечает на рукопожатие, но по его взгляду понятно: папа рассчитывал на разговор без свидетелей.
- Так, что за спешка такая? – улыбаюсь я, бросая взгляд на патрульную машину, за рулём которой сидит полицейский. – Ты так по мне соскучился, что решил с конвоем приехать?
Отец щурится ещё больше – яркое солнце надоедает, хочется скрыться от его настойчивых лучей или хотя бы надеть очки, но я просто стою и смотрю на папу, нетерпеливо дожидаясь ответа.
- И это тоже, - хмурится.
Медлит. Эта пауза кажется бесконечно-долгой, будто время останавливается в преддверии чего-то глобального. А затем оно действительно замирает, и следующие слова отца застревают в плотном вязком воздухе, медленно, но верно добираясь сначала до моих ушей, а потом и до мозга. Кажется, по пути они теряют все буквы, снова собирают их в неправильном порядке, и то, что я слышу, оказывается полнейшим бредом.
- Бабушка скончалась. Сегодня ночью. Я пришёл утром домой после смены и нашёл её в своём кресле.
Я падаю. Или нет.
- Что? – неуверенно переспрашиваю, отказываясь принимать происходящее. – Как? В смысле...
Ноги слабеют, и я оступаюсь на каблуках.
Отец дёргается вперёд, чтобы придержать меня, но я оказываюсь в крепких руках Стаса.
- Мне так жаль, - бормочет Скворецкий, окончательно добивая меня.
Да нет, бред какой-то. Глупая шутка! С бабушкой всё было нормально, врачи говорили, что ей становится гораздо лучше! Она не могла просто взять и умереть!
На смену шока приходит отрицание и раздражение - я дёргаю локтем, избавляясь от поддержки Стаса, и трясу головой.
- А что врачи сказали? Ей же… Ей же было гораздо лучше, как так вообще получилось? – отчаянно смотрю на отца, пытаясь найти виновника, но он лишь хмурится.
- Это было два месяца назад, Ир, - тихо напоминает он. – Сказали, что такое бывает… Перед концом. Больному на какое-то время становится лучше, а затем резко хуже и… Она умерла во сне. Наверное, даже не поняла, что случилось…
Голова идёт кругом, мир становится серым и приглушает звуки, концентрируя всю боль и страдания лишь в одной точке: в моей груди. И я готова разорвать её в клочья, лишь вырезать разрастающуюся опухоль.
Я не верю. Не верю. Не верю. Не верю… Хочется кричать, требовать ответы, ненавидеть всех и каждого, но я лишь без сил смотрю сквозь папу и совершенно ничего не вижу. Вообще ничего...
- Я отвезу тебя домой, - говорит отец, и, кажется, последние годы я только этих слов и ждала. – Мне нужна твоя помощь, я один не справлюсь.
- Я тоже поеду, - уверенно заявляет Стас. - Помогу организовать.
- Нет, - даже я удивляюсь своему резкому и неожиданному голосу. – Я сама, - не смотрю на него, потому что, если встречусь с ним взглядом, точно позволю парню взять ситуацию под контроль.
- Ир…
- Нет, - убираю с лица упавшие пряди волос. – Я поеду с папой, а ты заканчивай встречу. И Дима мне не нужен, за мной присмотрят.
- Я всё же настаиваю, чтобы Дима тебя сопровождал…
- Она же сказала, Стас, - папа открывает заднюю дверь машины. – Я о ней позабочусь. Не беспокойся.
У меня нет сил что-либо говорить или прощаться со Скворецким, поэтому я поспешно забираюсь в авто – вздрагиваю, когда папа захлопывает дверь, обнимаю себя руками. Мысль о том, что бабушки больше нет, не хочет усваиваться в голове, но я продолжаю представлять всё случившееся в самых ужасных подробностях и никак не могу остановиться.