Ситкордис

Сто метров, которые ей предстояло пройти, показались длиной с милю. Она шла медленно, пошатываясь из стороны в сторону, то и дело останавливаясь, чтобы отдышаться. Голова не переставала болеть, кости во всём теле ломило, будто её переехал грузовик, а в ещё не совсем ясном сознании возникало куча вопросов и, естественно, ни одного ответа. Кто этот мужчина? Что он с ней сделал? Как? На каком языке он говорил? Что он ей «отдал»? Кто такие «мессоремы», или как их там?

Пытаясь безрезультатно разобраться что с ней произошло, она кое-как доковыляла до двери дома. С трудом попав ключом в замочную скважину, Никки открыла двери и с грохотом ввалилась в прихожую.

Тётя Элис проснулась от громкого шума в доме. Решив, что это вернулась племянница, она встала с кровати и пошла проведать всё ли у неё хорошо. Увидев, что Никки сидит на полу в прихожей, Элис подбежала к ней:

— Дорогая, с тобой всё в порядке? Ты что, пьяна?

— Что ты, тётя… Я не пьяная, — еле слышно ответила Никки. — По-моему, я заболела. Голова болит ужасно и тошнит…

Элис приложила ладонь ко лбу Никки.

— Да у тебя жар! Ты действительно больна. Тебе нужно в постель. Давай-ка, вставай! — Элис помогла племяннице встать с пола и проводила её до кровати.

— Я не разбудила Эйприл? — поинтересовалась Никки у тёти, пока та помогала ей раздеться.

— Нет. Ты же знаешь — она крепко спит, — ответила Элис и, уложив девушку в постель, накрыла её одеялом.

Элис сходила в ванную комнату и принесла аптечку.

— Это всё твоя работа, — причитала она, подавая Никки сперва несколько таблеток, затем стакан воды. — От работы без выходных у тебя стресс, а от стресса, знаешь ли, можно и серьёзно заболеть! Всё, отдыхай! Завтра позову доктора Бэйтса.

Она поцеловала племянницу в лоб, покачала головой и вышла из спальни. По пути к себе она заглянула в спальню к маленькой Эйприл, которая мирно посапывала в своей кроватке и не подозревала, что случилось сегодня с её матерью.

                                                                      ГЛАВА 4

Сон. Кошмарный, затягивающий сон. Сон, из которого ты не можешь выбраться, пытаясь проснуться. Именно ТАКОЙ испытала Никки в ту ночь. А может это был просто бред от высокой температуры. Что бы это не было, но в нем она снова видела этого мужчину, «отдающего» ей что-то. И это слово, единственное, что она запомнила: «аукторизаре». Оно повторялось снова и снова, то громче, то тише, то ниже, то выше. И тут она видит, ЧТО отдаёт ей незнакомец: что-то горячее, влажное и пульсирующее. Потом она подносит свои руки к свету и видит в них ещё стучащее окровавленное сердце. «Либо дар, либо проклятье… счастье… вечные муки… нескончаемый страх…»

Доктор Уильям Бэйтс — невысокий пожилой мужчина приятной внешности, убрав стетоскоп в чемоданчик, посмотрел на ещё спящую больную и меланхолично пожал плечами:

— Жара нет, артериальное давление в норме. Пульс немного учащённый. Это стресс.

— Я так и знала! — выдохнув, сказала Элис, которая всё время осмотра стояла у окна, нервно переминаясь с одной ноги на другую.

— Но, на всякий случай, пусть сдаст анализы, — продолжал врач. — Посоветуйте ей взять небольшой отпуск.

— Да, да, конечно! — кивая, согласилась Элис. — Спасибо, доктор! — и они вышли из спальни Никки.

Никки проснулась от странного ощущения где-то в животе. Она откинула одеяло, встала и, подойдя к окну, раздвинула шторы. Солнце беспощадно ослепило её глаза. Затем она взглянула на часы, стоящие на прикроватной тумбочке.

— О, мисс Андерсон! Да вы засоня! — проговорила вслух Никки. Время было уже без четверти два после полудня.

Всё, что произошло ночью, она готова была принять за страшный сон, но в глубине души знала, что это не так. Потом она поняла, что за ощущение её разбудило. Это был голод. И не просто голод, а такой, как будто она не ела два-три дня! Никки накинула на себя халат и быстро пошла на кухню.

— Дорогая, ты встала?! Как ты себя чувствуешь? — удивлённо вскрикнула Элис, увидев племянницу на кухне. Та открыла холодильник и доставала из него всё, что попадалось ей под руку.

— Что? Я? — рассеянно переспрашивала Никки, не отрываясь от своего «дела». Затем она повернулась к столу — там уже лежало всё, что она недавно достала из холодильника.

Наконец, она подняла полные жизни глаза на любимую тётю и широко улыбнулась:

— Прекрасно! Я чувствую себя прекрасно! Только есть хочется. Слона бы съела!

— О, я за тебя рада… — как-то неуверенно сказала Элис, наблюдая за тем, как Никки поглощает пищу.