Эйты

Наверное, это он мне подсказал. Не мог я до такого сам догадаться, совершенно непонятно было, как это может вообще произойти.

Наверное, Ли все же очень могучая волшебница, потому что это все таки произошло.

Она бросила под ноги толстому дядьке юлу, он споткнулся и упал прямо на нее и в нее. И черт-дворник за ним следом прыгнул.

И юла завертелась, закрутилась на месте. А я подошел и рукой остановил, и увидел, что юла никак не изменилась, только фигурки внутри стали другими. Два человечка стали там, один толстый, солидный, в длиннополом халате, а может, пальто. Другой - дворник с метлой, гонится за дядькой в пальто, метлой грозит… только догнать не может, оба к юле прикреплены, оба одновременно по кругу бегают.

Ли меня по плечу похлопала, руку мне протягивает.

А я… А что я? Я новую игрушку достаю.

Раз Эйты сказал их купить, значит, они нужны.

И тут понимаю - что вперед достану, второй верх в битве одержит.

Гляжу туда, где Эйты бьется с Драконом.

Чудовище с чудовищем. Кому из них стоит помогать?

Эйты меня обманывал, говорил, что он герой, сон красивый показал…

Заставил деньги украсть, мы с ним чуть девушку с коляской по дороге не размазали…

Но все же, где-то внутри я верю - он не хотел. Он просто чудовище, и ничего кроме чудовищности не знает, потому и получается у него что попало…

Надо ему помочь просто…

Достаю дракона.

Трехголового, смешного.

Протягиваю Ли.

Она берет, ничего не говорит. Лицо такое, словно она сейчас не здесь, где-то далеко-далеко, и я вспоминаю, что это называется “транс”.

Или “транс” - это когда дяденька в тетеньку превращается? Может быть, не знаю.

Ли берет дракона и кидает его прямо в битву, где сражаются два чудовища.

Игрушка падает, на миг исчезает в битве…

И почти тут же Эйты остается один. Под копытом у него плюшевый дракончик, грязный, вонючий, старый. Швы на нем распоролись, одна голова почти оторвана, набивка торчит.

Эйты встает. Подходит к нам, и я вижу, что он огромен.

Страшен.

Пасть у него - такая же, как у дракона.

Григорий Ефремович пытается заслонить меня, но Эйты выше, смотрит мне в глаза над головой доктора. Ли нервно вертит пальцами, наверное, пытается снова пламя на них зажечь…

А мне совсем не страшно.

- Почти закончили, - говорит он хрипло, отрывисто, и вместе со словами из пасти вырываются языки пламени, - Потом, Юрка, маму зови. И слушай. Мама тебя обратно позовет, материнский зов все слышат. Иди на него и выйдешь.

Я киваю. Не совсем понимаю, но киваю.

- Что ты хочешь сделать? - говорит Ли. Я слышу, что её голос дрожит, и удивляюсь, почему мне совсем не страшно.

- Сбежать хочу, - отвечает Эйты, - Такие как я, либо носятся и всех жрут, либо Внизу горят. А я убегу. Доставай, Юрка.

Я лезу в пакет с покупками. Он рвется, сувенирные шахматы раскрылись и фигурки рассыпаются в грязь. В руке у меня оказывается только одна фигурка. Я достаю, раскрываю ладонь и все понимаю.