Во всём виноват поцелуй

За время тайной слежки она успела выучить Пашкино расписание и знала, что он бросил карате и вместо этого ходит в тренажёрку по два раза в неделю: вторникам и как раз пятницам. Даже сейчас, в экзаменационный период он ухитрялся совмещать это с учёбой в художке и подготовкой к экзаменам, и, как ни странно, не выглядел сильно измученным. Сама бы Аста наверняка бы слегла день на пятый такой насыщенной жизни.

Сознавать, что понятие «жизнь» к ней уже не совсем применимо, было грустно, но в бестелесности и невидимости старших были свои плюсы. Например, раньше Аста никогда не смогла бы заглянуть в мужскую раздевалку и остаться незамеченной.

Почему-то она ожидала увидеть красавчиков — тренажёрка же, но половина мужчин в раздевалке были просто дядечки средних лет — с брюшками, коротконогие, волосатые, с повисшими причиндалами. Аста даже пожалела, что решила подсмотреть. А потом увидела красивого стройного длинноногого парня, только что вышедшего из душа и небрежными движениями протиравшего волосы, и не сразу поняла, что это и есть Пашка.

Он остановился в проходе, спиной к ней и лицом к шкафчику, а Аста не могла оторвать взгляд от его покрытого капельками воды тела. Почувствовала, как зажглись жаром щёки, рефлекторно обняла их прохладными ладонями — но глаз не сводила.

Длинные руки и ноги, красиво перекатывающиеся под кожей мышцы, милые ямочки рядом с крестцом, изогнутая впадина позвоночника — позабыв обо всём, Аста протянула руку, но так и не осмелилась по-настоящему коснуться, как будто боялась, что он почувствует.

В итоге, когда Пашка повернулся, от нахлынувшего смущения она сбежала. Просочилась сквозь стену и унеслась с прохладным ветром, обзывая себя извращенкой каждый раз, когда перед внутренним взором вставало только что увиденное. А оно вставало. Можно сказать, вообще не покидало головы.

Немного отвлечься вышло, когда Аста думала, как ей сегодня одеться. День выдался жаркий, но повторяться с мини-юбкой не хотелось, и она придумала лёгкое сизое шифоновое платье-сарафан длиной почти до щиколоток. Закрытое внизу, наверху оно получилось довольно легкомысленным: две тонких бретельки поддерживали глубоко вырезанный топ, который открывал верхнюю часть груди и заманчивую ложбинку. Чтобы не выглядело чересчур вызывающе, поверх вообразила лёгкую кружевную кофточку.

Жаль, поблизости не было зеркала, но, когда Аста воплотилась в людском мире, отражение в витринах ей понравилось. Симпатичная синеглазая девушка с распущенными локонами, одетая женственно и мило.

Она долго околачивалась поблизости от зала, пряталась в верхнем слое, опасаясь упустить момент. Наконец увидела, как в здании напротив отворилась прозрачная в верхней части дверь, выпуская Пашку. Он вышел боком, улыбаясь кому-то внутри, что-то сказал, махнул на прощание — тут же проснувшаяся ревность нарисовала, как с ним кокетничает девушка-администратор, и Аста подумала чёткой фразой, направленной именно к этой воображаемой девушке: «Фигушки, он мой».

И тут же поспешила залететь в соседний дом, где на тесной лестничной площадке без охранных камер успешно воплотилась. В три прыжка одолела лестницу и, чинно придерживая треплющийся по сквозняку подол, выпорхнула на залитую солнцем улицу.

От волнения она шла, не поднимая глаз. Ноги заплетались — отвыкла ходить пешком, тем более на каблуках по городскому асфальту, в выбоинах, ямках и колдобинах. В какой-то момент ей начало казаться, что она идёт слишком долго и наверняка забрела не туда.

К счастью, именно в эту минуту её окликнули:

— Настя?

Аста подняла голову. Пашка стоял в другой стороны дороги и щурился от солнца, приставив ко лбу ладонь. Искривленное его лицо показалось почему-то ужасно милым.

— Привет, — Аста невольно заулыбалась.

— Привет, — ему потребовалось не больше пары шагов, чтобы оказаться рядом и окинуть её восхищённым взглядом. — Смотри-ка, и правда встретились. Ты где-то тут живёшь?

«Знал бы ты, как я тебя караулила», — прокомментировала Аста про себя. Вслух ответила:

— Не совсем... заходила по делам.

— Ясно, — Пашка огляделся.

Аста только сейчас заметила, что он не высушил до конца волосы, и они стояли на затылке острыми иглами. Ей захотелось провести по ним рукой, и она с трудом себя сдержала.

— Ты куда-то торопишься? Или есть время?

— Времени полно, — с облегчением выдохнула она. Боялась, вдруг не спросит. Вдруг он сам торопится домой: учиться, рисовать, спать, на худой конец.

— Здорово! Может, посидим где-нибудь? Я сейчас целого телёнка бы схомячил.

А вот это предложение застало её врасплох. Хотя вообще-то могла предвидеть: это ей еда не требуется, а Пашка, небось, с утра не ел. Естественно, что после тренировки ему хочется жрать.

Решение было принято мгновенно.