Страница 42 из 133
Зелёная коробка привычного городского транспорта подъехала к остановке, зашипели двери. Из средних выпрыгнула рыжая девчонка. Завертела головой, оглядываясь.
— Маринка!
— О! — рыжая подбежала к Столярову, остановилась, пялясь почти восхищённо.
— Ты чего?
— Ничего себе ты вырос! С меня был ростом!
— Не преувеличивай, — он с сомнением посмотрел на подругу. Маринка и впрямь помнилась ему слегка повыше — сейчас её макушка доставала ему, пожалуй, где-то до носа, — но и в девятом классе рыжая была ниже его.
— Не, правда! Сколько в тебе сантиметров?
— Метр семьдесят восемь всего, — Пашка поморщился.
Это было больное место, он вообще довольно поздно начал расти. Хотя надежда оставалась, всё-таки отец довольно высокий, да и мать вроде была не из маленьких.
— Ну вот! А был метр шестьдесят четыре! С меня!
Пашка только отшутился. Удивительно, он не думал, что так обрадуется встрече со старой подругой. За два года они часто болтали в интернете, а вот пойти погулять вместе, как раньше, ни разу не выходило. Может быть, потому, что им обоим это было не нужно.
И тем не менее встретиться вживую всё же оказалось очень приятно. Маринка ничуть не изменилась, по-прежнему кипела энергией и сыпала фразами почти без остановки.
— Пойдём? — наконец Столяров напомнил ей о цели встречи.
Подруга тут же посерьёзнела.
— Идём, раз такое дело, — ответила тихо.
К счастью, она помнила, на каком этаже Женька живёт — на седьмом.
Поднимались молча. Только что фонтанировавшая энергией Маринка притихла и скукожилась в углу лифта. Паше даже показалось, что она нарочно отводила глаза.
Дверь открыла тётя Лена, Женина мать.
— Здравствуйте, — вежливо сказала Марина. Пашка за её спиной повторил кивок.
Тётя Лена посмотрела на них без интереса. Шагнула назад, пропуская. Сообщила в глубину квартиры — ровным безэмоциональным голосом:
— Женя, гости.
Столяров невольно переглянулся с Маринкой.
Странно. Ладно он — может, тётя Леня его не узнала, в конце концов, он тут пару лет не был. Но Маринку уж должна была? Обычно приветливая, сейчас она выглядела какой-то... неживой.
Женя появилась тихо, словно бесплотная тень.
Вышла из коридора, ведущего к её комнате, одетая в странное чёрное платье, босиком. И, как только что мать, посмотрела на гостей без малейшего проблеска интереса.
— Привет! — вымученно улыбнулась Марина.
— Привет.
Столяров промолчал.
Его переполняли самые разные эмоции. И облегчение от того, что Женька в порядке, ничего с собой не сделала. И тревога из-за странной атмосферы в квартире, из-за лихорадочно блестящих Женькиных глаз, казавшихся как будто глубже, синее и ярче, чем обычно. Радость, что она вроде бы не злилась на него, и растерянность от того, что лохмотья её платья не полностью прикрывали кожу, что при движении в них просвечивалась то нежная белизна живота, то кусочек бедра. Смутился, даже отвёл взгляд, а потом, как дурак, посмотрел Женьке в лицо — а она вдруг изменила своей невозмутимости и ответила ему живым, даже немного хищным встречным взглядом. Облизала губы, словно они вдруг пересохли.
Сердце забилось сильнее. Пашка, может, так и простоял бы в коридоре, пялясь на Женьку, но Маринка дёрнула его за рукав, и наваждение спало. Женька, тоже будто вдруг очнувшись, сделала приглашающий жест в сторону своей комнаты.
— Холодрыга какая! — едва войдя, воскликнула Маринка.
Она была права: окно оказалось распахнуто настежь, и в него врывался ледяной ветер.
— Как ты в таком холоде живёшь? Я закрою?
— Если хочешь.
— Тебе не холодно? И босиком? — Маринка, будто в поисках поддержки, взглянула на Столярова.
— Нет.
Закрыв окно, Марина присела на кровать. Пашка рядом прислонился к спинке: садиться не хотелось. Не оставляло ощущение, что Женя вот-вот спросит: «Зачем пришли?».
Та тихо прикрыла дверь, через всю комнату прошла к окну и устроилась на подоконнике. Словно нарочно выбрала самое неудобное и холодное место: хоть теперь окно и было закрыто, оттуда всё равно немилосердно поддувало.
— Что у тебя, одна мама дома? Где все? — спросила Марина.
— Почему? — удивилась Женя как-то не по-настоящему. — Все есть. И отец, и мать, и Костя.
— А почему так тихо?
— Разве?
Действительно, в квартире царила мёртвая, неуютная тишина. Пол был вымыт, ни пылинки, мебель тоже блистала, покрывало на кровати тщательно расправлено, письменный стол пуст и начисто протёрт. Ни признаков паутины в углах, ни пятнышка на обоях. Как будто тут и не живут вовсе.
Маринка нервно облизнула губы. Чуть заметно кивнула Пашке: «Твой черёд».
— Жень, — повиновался он, — ты почему в школу не ходишь?
Она ответила сразу, не задумываясь:
— Нет нужды.
Столяров переглянулся с Маринкой. Та едва заметно покачала головой.
— Поставь хоть чаю, — нехотя сказал он Женьке. — Прояви гостеприимство.
Та кивнула и вышла из комнаты. Послушно, без вопросов, как неживая. Запрограммированный робот.
— Что ты думаешь? Что с ней? — прошептала Марина.
Столяров пожал плечами.
— Тихо, как будто нет никого, — тоскливо сказала рыжая. — Может, уйдём?
— Мы же только пришли. Ты чего?