Страница 17 из 133
— Штафной вне очереди, — заржал Севостьянов. — И отсосёшь мне потом.
Фу. Жене стало неприятно, а Лене с Милой хоть бы хны, только засмеялись и стали предлагать ещё варианты в том же духе.
— Не затягивайся, — шепнул Столяров, наклоняясь к Женьке. — Просто сделай вид.
Она кивнула. И не удержалась:
— Ты с ними часто в такие игры играешь?
— Да я бы и сейчас не стал, — друг неожиданно улыбнулся. Он смотрел на Женю снизу вверх, и ей почудились чёртики в серьёзных обычно серых глазах.
— Эй, хватит миловаться, голубки, — окликнул их Севостьянов. — Столяр, твоя очередь.
Ей показалась, что он-то как раз затянулся дольше, чем требовалось. Как будто не хотел, чтобы остальные заметили, что сигарета почти не уменьшилась, когда круг завершится.
Настала Женина очередь, и она немного помедлила. Было почему-то неловко затягиваться сразу после него. Хотя о чём она думает, эта самокрутка побывала во рту у всех присутствующих, Женька последняя.
Она никогда не пробовала курить. Хотя классе в пятом они втроём: Женя, Столяр и Маринка — распотрошили сигаретную пачку, которую Столяр утащил у своего старшего брата. Но закурить так и не осмелились — зажгли, послюнили, сделали вид, что жёсткие курильщики. А потом Столяр получил от брата по первое число.
Дым от травки показался Женьке не в пример мягче и приятнее, чем обычный сигаретный. Она пожала плечами, передавая окурок Габину. Тот сунул его в рот, и оранжевый огонёк быстро пополз к его губам.
— Все молодцы, — похвалил Габин, выдыхая белый клуб дыма. — Следующий фант — Санёк, — он протянул вазочку Михаленко.
Качок вытащил и, морща лоб, зачитал:
— Назвать имя того, кто тебе нравится.
— Что за детские вопросы. У нас тут что, лагерь для умственно отсталых? — фыркнул Севостьянов.
— Саше нравится в тренажёрке железо тягать, — ехидно сказала Мила. — Девушки его не интересуют.
А Михаленко и впрямь как будто задумался. Пожал плечами, буркнул:
— Да хэзэ.
— Штрафной! — провозгласил Габин.
Севостьянов тут же забулькал водкой. Михаленко принял стопку и опрокинул её, не изменившись в лице, только крякнул, утирая губы. Посыпались насмешки.
Когда очередь дошла до Севостьянова, тот сходу назвал Милу, а та в ответ его имя. Лена сказала «Герман», стреляя глазками в Габина. А Столяров отказался отвечать.
— Штрафной! — Севостьянов поставил перед ним наполненную стопку.
— Ты что, будешь пить? — ужаснулась Женя шёпотом. — Не обязательно же правду говорить.
Столяров только покачал головой. Выпил и не удержался, скривился, будто пол-лимона проглотил.
— Правильный мальчик Пашундра не любит водочку! — заржал Севостьянов. — Может, тебе добавочный?
Вызывающий взгляд Столяра и тихое Габинское «отстань» заставили его заткнуться.
— Женечка? — ласково спросил Габин.
Она помедлила. В принципе, заранее придумала, что скажет: назовёт одного американского актёра. Но то, что Столяров не поступил так же, её настораживало.
— Мне нравится Джейсон Момоа, — сказала она. — У меня даже постер его в комнате висит.
Всё расхохотались.
— Ну не-ет, так дело не пойдёт, — Габин покачал головой. Протянул стаканчик Севостьянову, чтобы тот его наполнил. — Никаких актёров или моделек. Только реальные люди.
— Я не знаю, — она пожала плечами, — мне никто особенно не нравится.
Это была правда. Женя не могла бы сказать, что за свои шестнадцать ни разу не влюблялась, наоборот, ей нравились очень многие — симпатичные парни в автобусе, прохожие, кто-нибудь в школе. Где-то классе в пятом-шестом она была по уши влюблена в старшего брата одной из подруг, таскалась за ним хвостиком, даже, кажется, признаться пыталась — но сейчас даже не помнила, чей именно брат он был и как его звали. Вейлир... во-первых, она сама не знает, как к нему относится, во-вторых, он не совсем подходит под определение «реальный человек».
— Штрафной! — крикнул Севостьянов. — Пусть пьёт, раз отказывается отвечать.
Габин отмахнулся. И, повернувшись к Жене, сказал с улыбочкой:
— Облегчим девушке задачу. Выбирай из присутствующих.
Ничего себе «облегчил»! Женя невольно обвела всех взглядом.
Михаленко вообще ни на что не обращал внимания, Севостьянов перекидывался с Милой и Леной репликами всё более и более раскованного содержания, Столяров уткнулся взглядом вниз, будто не слышал. И только Габин сверлил Женьку нахальными глазами.
Надеется, что назовёт его? Чёрта с два.
— Пашка, — она снова пожала плечами. Ответила честно. Среди всей этой гоп-компании проблемы выбора, можно сказать, не стояло. Столярова она хотя бы с детства знала и доверяла ему.
Но друг почему-то дёрнулся и уставился на неё странным взглядом.
— Пашундре повезло, — Севостьянов смеялся каким-то пьяным смехом. — Да, Гер?
— Пашундре всегда везёт, — Габин сказал это мягко, но Жене почудились под мягкостью недобрые нотки. — Моя очередь? Тогда Женечка, — он придвинулся к Жене и заглянул ей в лицо.
У него были прозрачные светло-карие глаза, густо обрамлённые тёмным частоколом ресниц. Небольшие, но довольно красивые. Вот правда пошловатый взгляд Женьке не понравился. Габин смотрел так, словно был уверен в своей неотразимости, а через миг перевёл взгляд на Женькину грудь и ухмыльнулся.