Страница 102 из 133
Мир старших встретил её привычным шелестом похожих на папоротник растений. На границе таились в траве толстые белые «зайцы», рыли землю, словно свинки в поисках желудей. Иногда лениво, будто делая одолжение, перепрыгивали с одного места на другое.
Перед тем как воплотиться, она хотела ещё раз взглянуть на него. Поговорить с ним. Ведь после того, как она снова станет человеком, она может потерять способность видеть старших. Никита сказал, что понятия не имеет, какие из её теперешних способностей сохранятся. Сам он сохранил большую часть их, но ведь он и старшим пробыл гораздо дольше, чем она.
Возможно, это последний шанс спросить Вейлира, что он по-настоящему чувствует. Что чувствовал тогда, в прошлом. Почему он и впрямь вернулся за ней: только ли для того, чтобы отомстить Пашке, или была и другая причина.
Не то чтобы это знание на что-то влияло, но - увиденное воспоминание не давало покоя. Асте казалось, что с таким грузом на душе она ни за что не сможет воплотиться.
Но стоило ей оказаться здесь, в их замкнутом мирке, как она испугалась.
Как говорить с ним? Как смотреть в глаза? Получается, что это она предала его, когда не смогла вспомнить. Она забыла, а он — все два или три года под властью Лорен — продолжал её помнить. И выполнил обещание — вернулся за ней.
Не обнаружив нигде Вейлира, она облегчённо вздохнула. Нет так нет. По крайней мере она попыталась - а сейчас она пойдёт к Пашке и попытается объяснить ему, как ей удалось раствориться в воздухе посреди полной народа улицы.
С плеч как гора упала. На губах появилась улыбка — хотя у Асты в последнее время постоянно от одной мысли о Пашке появлялась на губах идиотская улыбка. Предвкушая встречу, предвкушая своё возвращение, Аста повернулась, чтобы уйти.
Золотистый вихрь плеснул в центре поляны, тени обозначились резче и длиннее. Аста невольно заслонилась от яркого света.
Вейлир шагнул ей навстречу, затянутый в свой обычный зелёный с золотом костюм. Он выглядел совершенно невозмутимо, будто ничуть не удивился, застав её тут.
Хотя чему удивляться. Он наверняка почувствовал, что она вернулась.
Трепетные золотые искры рассыпались и потухли. Теперь лицо Вейлира освещал только неяркий свет прячущихся в траве фонарей. Твёрдо сжатые губы шевельнулись.
- Пришла...
От этой простой, сказанной тихим низким голосом фразы по коже пробежала дрожь. Аста опустила глаза, снова почувствовав себя тринадцатилетней перед далёким, взрослым, притягательным Лером. Казалось, он видит её насквозь, включая это непрошеное смущение.
И пусть сейчас она знала, что он вовсе не такой хороший, каким она считала его в детстве, и вполне могла допустить, что уже тогда, в детстве, он понимал, что она нравится Пашке, и только поэтому решил поиграть с ней — но это не отменяло того, что её чувства к нему были настоящими. Пусть детскими и непрочными, но всё равно настоящими.
Он наступал на неё, а она пятилась, пока не споткнулась, запутавшись в высокой траве. Упала бы, но Вейлир перехватил её за руку, больно рванул к себе. Аста замерла, прижатая спиной к его телу. Вторая рука Вейлира легла ей на горло.
Знакомое возбуждение хлынуло по венам. Она чуть не застонала от сладкой истомы в животе, от желания немедленно повернуться и подставить губы для поцелуя.
— Опусти меня, — прошептала она. Ударила по держащим её рукам, забилась, пока Вейлир неохотно не разжал объятия.
Аста отпрыгнула от него.
- Не трогай меня! - крикнула отчаянно. - Вообще не приближайся ко мне!
Он только издевательски вскинул брови. И спросил вдруг совершенно невпопад:
— Ты в курсе, что такое «перепривязка»? Нет? Это когда ты передаёшь своего обращённого другому старшему. Отдаёшь все права на него, и он вынужден подчиняться новому хозяину. Это совсем не сложно, знаешь ли. Достаточно клятвы – такой же, как в прошлый раз, помнишь?
Она помнила. И помнила, что в прошлый раз, стоило Лорен заикнуться о перепривязке, как Вейлир сильно разозлился на неё. Запрет.