Страница 161 из 206
Берней замечал, что с мсье происходят странные изменения. Обычно хозяин бесстрастно воспринимал выходки жены, ее жалобы и приказы, остекленевшие глаза его при этом напоминали два кусочка льда и лишь горькая ирония скрывалась за красивыми чертами. Ничего из того, что в последнее время преследовало Дэнвуда: задумчивость, печаль и необъяснимая тоска, никогда не высовывались наружу так явно.
Гостиная наполнилась стрекотом раций, тихим гулом переговаривающихся экспертов-криминалистов и чувством приближающейся развязки.
- Черт побери, что здесь опять происходит? - возмущенный возглас мадам Гэттар пролетел по огромному холлу. Она с царственным видом спустилась по лестнице, презрительно уставившись на экспертом, которые в спецкостюмах и с длинными пинцетами, как клопы ползали на лестнице, прямо у нее под ногами. Дефанис тенью следовал за Шарлин и замер у нее за спиной, когда она остановилась с возмущением и злостью глядя на людей в форме.
Комиссар поспешил вручить ей ордер.
- Мой адвокат мсье Лербо, кажется, вовремя отдал документы, на залог.
- Это другое обвинение, мадам. Можете звонить мсье Лербо прямо сейчас.
Брови Шарлин сошлись на переносице и она пробежала глазами по бумаге.
- Вы обвиняетесь в убийстве Магды Роллез.
Надменная улыбка сползла с лица мадам Гэттар и не скрывая своего удовольствия комиссар поспешил украсить тонкие, холеные запястья железными браслетами, прямо поверх золотых.
---
- Густав! Густав! Куда запропастился этот старый бездарь?!
Лори Сток маленькая румяная толстушка была хозяйкой дома на улице Гербрука в Копенгагене, она сдавала всего две комнаты туристам, которых тщательно отбирала со своим мужем Густавом. Она держала свой дом в идеальной чистоте и круглый год была обеспечена постояльцами, потому что в Интернете были выложены фотографии спален, гостиной, ванных комнат, кухни - ни намека на современный минимализм. Каждый уголок буквально дышал теплотой и уютом. Гостиницу мадам Сток, Маркусу еще давно посоветовал заядлый путешественник и его давний друг месье Флутти.
Вторую комнату на рождественские праздники сняла супружеская пара, которые были представлены Анне и Маркусу, как Грег и Петта, третья спальня была забронирована для молодого мужчины, который прибыл с парой.
Красивый, белокурый и молчаливый, он лишь довольно кивнул Лори, когда она показывала ему его апартаменты. Единственная просьба, которую она услышала от этого великана, достаточно удивила мадам Сток. Он предупредил, что еду будет готовить себе сам. На ее вопросительный взгляд, он ответил, что является поваром и хотя и прибывает сейчас в отпуске, но хотел бы ознакомиться с местными продуктами и пополнить копилку своих рецептов, чтобы не растерять навык. Особые надежды он возлагал на местные морепродукты и рыбу. Мадам Сток, совершенно очарованная этим молодым человеком, согласно закивала головой, заверяя, что у них в городе совершенно бесподобный рыбный рынок и она непременно даст ему координаты этой кулинарной кладези.
Молодые люди все как один сразу вызвали в Лори симпатию. Она и подумать не могла, что Энн Грейс Вистанберг, со своим братом Сержем Филиппом Вистанбергом и супругом Маркусом Риттом, были представлены ей под вымышленными именами.
Все это было бы довольно смешно, если бы не было так печально, когда Анна прочитала свои новое имя в загранпаспорте.
Вистанберг. Она даже всерьез подумывала обидеться на Маркуса, но утешила себя мыслью, что ей еще представится возможность ответить ему достойно, за эту нелепую шутку.
Еще в декабре визит к мистеру Шуккерману, был крайне продуктивным, да и что там греха таить, крайне приятным. Отличные кубинские сигары, которые с мимолетной жадностью предложил старый Шуккерман, вскоре заполонили своим дымом всю гостиную, став прекрасным обрамлением деликатной просьбы Маркуса, ради которой он собственно и посетил старика. Маркус посетил его тайком от Анны, довольно поздно ночью, предупредив старика, что темы их разговора будет крайне деликатной.
Выслушав Дэнвуда, Шуккерман довольно причмокнул губами и хитро прищурил глаза. Маркус почти слышал, как в голове у старого проходимца щелкает невидимый калькулятор. Черкнув пару строк на клочке бумаги, Гойя молча протянул ее Дэнвуду. Удивившись столь большой цене, Маркус поднял на старика удивленные глаза и едва не закашлялся.
- Таки ведь комар носа не подточит, - почти обиженно сказал Гойя, строя из себя святую простоту.
На что Маркус не смог просто не рассмеяться и мужчины ударили по рукам, залив сделку доброй порцией кальвадоса Роже Грульт.
Загранпаспорта он забрал сразу по приезду в Эксетер с Сержем, из банковской ячейки, ключ от которой был передан курьером в аэропорту. Старый Шуккерман знал цену приватности.
Дэнвуд позаботился обо всем. Он записал Анну на прием в частную клинику, чтобы не нарушать процесс ведения беременности, обновил зимний гардероб для нее и Сержа, и заранее предупредил мадам Сток о том, что практически каждый день ей придется готовить на обед перепелок и подавать свежие огурцы с сахаром. Шел второй месяц их долгого путешествия. Анна заметно погрузнела и живот ее стал тяготить.
- Каждый день? Огурцы с сахаром?- удивилась Лори.
- Энн тревожат боли внизу живота, врачи прописали диету. А огурцы с сахаром, это ее пристрастие, - объяснил Маркус. - Беременность она переносит не совсем спокойно.
- Ах, бедняжка. У меня была та же проблема и единственным спасением от этой напасти были прогулки на свежем воздухе по утрам и травяной сбор, состав которого дай Бог памяти, где-то у меня записан. Как пить дать, ложные схватки, вот увидите, она родит раньше срока, который поставят врачи. Пойду найду свой блокнот.
- Вы просто чудо, мадам Сток, - Маркус благодарно сжал руку Лори.
Каждую ночь, перед тем как уснуть Маркус укладывал свою руку на живот Анны и ловил каждый толчок малютки. В его глазах было столько искреннего и неподдельного счастья, что Анна просто любовалась, зная, что Дэнвуд практически лишен какой-либо сентиментальности. Они вместе настраивали громадье планов: где они будут жить, какую работу ему выбрать, чтобы содержать свою семью, как они будут проводить выходные. Изо всех сил придавая своему лицу самое беззаботное выражение, Маркус чувствовал, что его сердце разрывается от боли, потому что все это было ложью и он не был уверен, что завтра сюда не нагрянут люди Шарлин. Он и дальше намеревался ей врать, чтобы огородить Анну от страданий и переживаний. Только немного становилось легче, когда его ладонь легонько пинала крохотная ножка. Это приводило его в восторг и вселяло веру, что его жертвы можно назвать как угодно, но только не напрасными.