Страница 105 из 206
- Не смотря на это твое «барыга», такое впечатление, что к мистеру Шуккерману, ты испытываешь симпатию, - Дэнвуд припарковался у здания банка.
- Предприимчивость - бросовый и пропащий товар без смекалки, недолговечный, если угодно, а смекалка - один из указателей в сторону мозгов. К умным и предприимчивым людям, я всегда испытывала слабость, - Анна слабо вздохнула и выразительно посмотрела на Маркуса, в огород которого только что приземлился камень.
Вдвоем они вошли в просторный холл банка. Анна подошла к одной из стоек и поздоровалась с полненьким мужчиной в дорогом костюме. Со сладчайшей улыбкой на широком лице, мужчина провел Анну в кабинет, стены которого заменяло прозрачное стекло. Маркус жестом дал понять, что останется ждать в холе и расположился в широком удобном кресле. Он с любопытством наблюдал, как его Анна, изменившись в лице, жестах и осанке мимикрировала под официозную обстановку, не позволяя банковскому персоналу затягивать проведение нужной ей операции бесполезными знаками внимания.
Ее горящий, живой взгляд превратился в непроницаемый и серьезный, с легким налетом необходимой вежливости. Насколько Маркус понял, мужчина в костюме был старшим управляющим в банке, и он даже не пытался скрывать свою симпатию к Анне, а потому окатил сопровождающего ее мужчину оценивающим взглядом. Судя по выражению его лица, беглое сравнение выявило, что самооценка банкира терпит поразительное фиаско.
Удобный случай прислушаться к себе и понять, а есть ли ревность - неотъемлемая часть любых отношений. Наверняка, Анна ежедневно сталкивается не с одним десятком мужчин, которые были бы не против...
Маркус, вдруг, почувствовал, как скользкие щупальца злости сжимают его изнутри. Но ведь это не ревность! Перед глазами, сразу вплыла картина, когда он увидел Анну на полу в луже крови, там, в лондонском клубе. Любой, кто сильнее физически, мог причинить ей боль, напасть на нее, избить, изнасиловать, обокрасть. Он беспрекословно отойдет в сторону, если Анна посмотрит на другого так, как смотрит сейчас на него, но не раньше!
Странная, по-детски сильная жадность и радость выместила страшные воспоминания, которые оставила о себе поездка в Лондон. Люди говорят, что настоящая любовь - редкость и вряд ли повторяется в жизни. Это хорошо! Анна его любила, никакого подтверждения для этого не требовалось, а значит, другие могут лопнуть в своих попытках проявить себя, в качестве ухажеров - ничего не выйдет! Он составляет ее счастье, а значит он один такой в ее жизни. Поэтому нет и ревности, а только слепая, ненормальная уверенность, почти в чужом человеке.
Анна заполнила чек и передала его девушке, которая занималась обработкой денежных операций - Кассандра Доуфорт. Будучи не первый год клиентом банка, Анна допускала беседы на отвлеченные темы с полезными людьми, к которым без сомнения относилась и Кассандра, которая была в курсе колебаний ставок и валют, чем охотно делилась с хорошими знакомыми, вроде Анна Версдейл. Анне всего-то и понадобилось, что несколько бесплатных обедов и дорогих подарков из винных магазинов, чтобы с выгодой лавировать своими сбережениями в мультивалютных вкладах.
- Новый ухажер? - тихо постукивая по клавиатуре, Кассандра поверх очков кидала любопытные взгляды на Маркуса.
- Можно и так сказать, - кивнула Анна со сдержанной улыбкой счастливой женщины.
- Анна, ты, пожалуйста, не обижайся, но... - Кассандра закусила губу и сладко вздохнув, подошла к стеллажу, якобы за нужной ей папкой, не сводя взгляда с Маркуса. - Но я тебе откровенно завидую. Один твой шеф-повар чего стоит, а тут еще это чудо. Где ты их только находишь...
- Или они меня, - загадочно улыбаясь, вздохнула Анна. - Ты закончила?
- Да, дорогая. Мистеру Шуккерману от меня привет! И передай благодарность, за лобстеров. Они были восхитительны!
- Любишь лобстеров? - участливо поинтересовалась Анна.
- Просто обожаю!
- С меня на Рождество тогда, набор слюнявчиков! Тебе и в жизни пригодится, я так понимаю! - Анна лукаво улыбнулась и забрала бумаги. - До скорого, Кэсси!
- До встречи, - Кассандра улыбнулась, фыркнула, и подняв очки повыше, уставилась в компьютер. Зависть - порок, но поддаться искушению лишний раз засмотреться на прекрасный образчик сильного пола - было допустимой вольностью, по отношению к своей нравственности.
Девушка вышла из стеклянного кабинета и направилась к Маркусу.
- Ну, все, теперь к мистеру Шуккерману! Ты еще не заскучал?
- Ты так легко меняешься..., - Маркус поднялся из кресла. - Словно каждому выдаешь ту Анну, которую ожидают окружающие. Чем не форма лицемерия? А со мной?
- Запоздалые сомнения, Маркелл. Давай быстрей, а к вечеру дороги совсем засыпет снегом! - она бросилась к Форду, когда они оказались на улице, выйдя из банка, и по привычке плюхнулась на сидение водителя.
Не желая щадить чувства Маркуса - избегать запретных тем, которые шевелят камни с острыми краями, лежащие на сердце, Анна позволяла себе свободно пользоваться всем, что она знала про Дэнвуда, тем более что это была мизерная толика его запутанной жизни.
Старое прозвище, которая дала Маркусу его мама, неожиданно резануло слух, но потом давешним теплом его обняли воспоминания. Дэнвуд сел в машину.
- Откуда такая уверенность, Анна?
- Ты это о чем?
- Уверенность и, даже, доверие я сказал бы, - в его голосе сквозило удивление и интерес. - Такое впечатление, что ты даже и не задумывалась, что сможешь меня задеть, назвав старым прозвищем. Да и вообще! Все твои действия, не такие, как у других женщин.
- Чужд ты сентиментальности, Маркус. Да, сожаления есть, но ты неспроста поведал мне свое прозвище, как и многое другое. И вообще, это тебе за Вистан. А про мать ты и без моих напоминаний думаешь часто. Разве нет?
Анне досталвя внимательный, серьезный взгляд и короткий кивок..
- Кстати, а как ведут себя другие женщины, поделись опытом, пожалуйста! - легкая усмешка удобно улеглась на губах Анны. Она вырулила на дорогу, дворники на лобовом стекле кивали из стороны в сторону разгоняя капли воды, город отвлекал своими пейзажами.