Кнопка

Миг – и перед аудиторией снова стоял могущественный маг, глава Академии Духа.

- Мы закрыли Прорыв, - повторил Эрнесто, но уже таким тоном, что захотелось вскочить со своего места и униженно благодарить магов за такое деяние. – С помощью стражи были уничтожены все иномирные создания. Наши целители готовы предложить свою... ммм... хорошо, безвозмездную помощь некоторым самым тяжелым раненым.

Атмосфера в зале изменилась. Теперь трепещущие от счастья быть перед могущественным магом люди с благодарностью принимали дары, которые он милостиво пожаловал.

- Академия готова финансово помочь руководству города восстановить часть разрушенных зданий, - сообщил Эрнесто.

- Таша, - прошептал кто-то за моей спиной за моей спиной. – Таша, ты нужна нам. Беда.

Мы с Лео стремительно обернулись. Пригнувшись, чтобы не мешать остальным слушать, между рядами стояла молоденькая студентка.

- Что случилось? – спросила я. В животе мгновенно образовался кусок льда.

- Жена Николая. У нее роды, а она зовет его, и мы не знаем, что делать. Ведь ты была последняя, кто его видел...

Да, чтобы не происходило в моей жизни дальше, вина за то, что Николай погиб, будет всегда лежать на мне.

- Я иду.

- Я с тобой, - спокойно сказал Лео.

Не дослушав Эрнесто, мы выбрались из зала под осуждающими взглядами – тихо пробраться к выходу не удалось, деревянная нога Лео стучала и скребла по паркету.

Уже у выхода я бросила на Эрнесто извиняющийся взгляд – мне не хотелось его обижать. Он едва видно согласно качнул головой, у меня отлегло от сердца.

Мы вбежали в маленькую комнату, где на кровати корчилась молодая женщина с огромным животом. Уважаемая Агата, лекарь, принимающая самые тяжелые роды в городе, с обеспокоенным лицом вытирала жене – вдове – Николая лицо мокрой тряпкой.

- Она не хочет рожать, - сказала она, увидев нас. – Не хочет рожать, пока не узнает, что с Николаем.

- Не хочет рожать – это что значит? – спросил Леопольд растерянно. – Как можно не хотеть рожать? Я думал, это не контролируемый процесс.

- Очень даже контролируемый, - вспылила Агата, стараясь контролировать свой голос, чтобы не кричать. – В таком состоянии она погубит и себя, и ребенка. Таша, тебя последнюю видели с Николаем. Поговори с Ириной.

Лекарь сделала приглашающий жест рукой. Я застыла у двери, не в силах сделать хоть один шаг. Что я ей скажу? Из-за меня погиб твой муж, но ты все равно должна рожать, тужиться по команде?

Время замерло. Все смотрели на меня, а меня задавило тяжеленное чувство вины, и я только беззвучно открывала рот.

Вдруг Лео стремительным шагом пересек комнату и подошел к кровати. Он сжал лицо Ирины своими руками и заставил посмотреть на себя.

- Послушай меня, девочка, - сказал он ласково, но твердо. – Николай пожертвовал собой ради спасения горожан. Он оставался аптекарем до самого мгновения своей смерти, но умер с твоим именем на устах. Ты поняла меня? Хотя он до конца оставался верен своему долгу, но думал и беспокоился он только о тебе. Ты должна родить этого ребенка, должна перед памятью о своем муже. Ради того, чтобы вы с малышом могли спокойно и мирно жить, чтобы вам ничего не угрожало, Николай пожертвовал собой. И если ты сейчас поддашься своим эмоциям, то это значит, что ты перечеркнешь все то хорошее, что между вами было во время супружества. Этот ребенок – часть Николая, и ты должна сделать так, чтобы он жил, и жил счастливо. Понятно?

Завороженная женщина согласно кивнула, не отводя от лица Леопольда огромных синих глаз, похожих на два озера, в которых плескались боль, усталость, скорбь и ожидание чуда.

- Я буду рядом, - все так же твердо и нежно сказал Лео. – И у нас все получится.

Я никогда не видела Леопольда таким. Весельчак и балагур, который никак не мог закончить аптекарский колледж, отступил, и на его месте внезапно проявился тот профессионал, к которому едут за спасением даже из других городов.

Никем не замеченная, я выскользнула за двери, и побежала по коридору, ища убежище. Можно спрятать слезы от других, можно спрятаться самой, но от себя не убежишь и не спрячешься, как ни старайся

Я думала, что во мне появилось что-то новое после прошедшей ночи, я думала, что стала сильнее, но снова отступила, встретившись с трудностью. Так же трусливо сбежав, я разрешила отцу решить за меня мою судьбу, хоть его решения и шли вразрез с моими мечтами и планами. Почему я не осмелилась раньше уйти из дома? Ведь я же вполне могу обеспечить себя сама, и жить независимо. Ведь я же почти аптекарь! Что мне до мнения окружающих, когда у меня есть цель – аптека с красными стенами! И только что... Почему у меня не хватило силы духа подойти к Ирине и смело признаться, что ее муж умер по моей вине? Почему Лео, а не я, нашел нужные слова?..

- Эй, Таша! Хватит предаваться жалости к самой себе, - Лео встряхнул меня за плечи, вытаскивая своими теплыми и сильными ладонями из бездны отчаяния и вины. – У Ирины мальчик, назвали Николаем. Все хорошо.