Маленькая беда

      — У этой дамы было что-то срочное. По крайне мере, лучше её привести сюда, нежели отправить куда-то с Ником. 

      — Что у вас вообще творится? Меня всего-то неделю не было, — хмыкнул Суворов. — Пойдём на кухню, кофе выпьем. Юль, приготовь кофе, пожалуйста. 

      — Братец, а на что тебе свои руки? 

      Как будто камень с души упал. Слава Богу, что она его сестра, а не какая-то девица. Да чёрт возьми! Мне-то какое дело до этого? Если у него есть девушка, то зачем со мной целуется? Всё запутывается, и кажется, что пути решения где-то далеко-далеко за горами, до которых идти, как до Пекина раком. 

      — Что стряслось? — обыденно проговорил Суворов, когда все уселись за стол, кроме сестры, которая всё-таки решила приготовить кофе. 

      — Стряслось непоправимое, ведь ты! — воскликнув, я раздражённо фыркнула и продолжила. — Ты обещал рассказать кое-что, связанное с Никитой. 

      — Раз обещал, то расскажу. Хоть сейчас, когда выпьем чашку кофе. А то спросонья думается плохо, особенно, если спал больше суток. 

      — Ты серьёзно хочешь рассказать сейчас, когда ситуация усугубилась? — послышалась реплика от Димы. 

      — Да. У Ника хорошие связи, но у нас лучше. Всё будет пучком, если не будем поджимать хвосты. 

      — А кто поджимает-то? Между прочим, ты валялся целую неделю дома. Меньше надо было гулять в субботу, — фыркал Колганов. 

      — Значит был повод, чтобы гулять подольше. 

      — Вот кофе, пейте и наслаждайтесь, — Юля поставила три кружки на стол, а затем скрылась в одной из дверей квартиры. 

      — И давно Юля живёт у тебя? — поинтересовался Дима. 

      — В понедельник приехала. Сказала, что родители надоели, да и перевелась в институт неподалеку. Только не смей к ней подкатывать, как год назад, а то я помню, чем всё закончилось, — в конце прозвучал нервный смешок. 

      — Пф, и не собирался. Сама же отшила, а потом страдала, на что опять это терпеть? 

      Кашлянула, чтобы оба вспомнили о том, что, между прочим, я тоже тут есть. Вовсе не хочется слушать все подробности жизни, которая была год назад. 

      — Суворов, ты кое-что обещал, выполнять когда будешь? 

      — А что ты хочешь услышать? — вздёрнув брови, он сделал большой глоток кофе, почти опустошая кружку. 

      — Всё. Заколебали какие-то вечные непонятные разговоры. Выгляжу полной дурой, когда не понимаю, о чём идёт речь. 

      — Ну, — проговорил Тёма, сделав небольшую паузу, чтобы окончательно допить кофе и убрать кружку подальше. Он молчал. Зашла сестра Суворова и уселась на столешницу рядом с раковиной. Она покачала головой и начала. 

      — История начинается пять лет назад, когда мы только поняли проблему. Диме и Тёме было по пятнадцать, мне четырнадцать. Был май, конец учебного года, осталось сдать пару экзаменов и уйти учиться в девятый класс, а им в десятый. Обычным солнечным днём, когда мы возвращались домой, увидели, что какой-то мужик докапывается до паренька, а тот дрожал, как осиновый лист, — лёгкая ухмылка девушки. — Когда мы подошли, чтобы разобраться, то оказалось, что это Никита. Учился с братом в параллельном классе. Я хорошо запомнила, что он был очень худым. Вещи, которые носил, болтались на нём. Распахнутые глаза, дрожащий рот, немного порванная футболка. Складывалось ощущение, что он где-то пропадал ночами и не учился. Его редко видели в школе. Когда решили узнать, что к чему, то выяснилась одна вещь, которая существует и по сей день. Всё элементарно просто. Наркотики. Он задолжал крупную сумму денег этому мужику, который приносил ему дозу, а потом расплатился. Ну, чтобы вытащить этого паренька из болота и грязи, где он сильно увяз, мы с Димой и Тёмой приложили много усилий. Так как наши мамы хорошо общались, надо было как-то его выгораживать перед родителями. Естественно, что все деньги вернули и пытались огородить Лыткина от наркотиков. Да, он держался почти два года, пока не закончил школу и не ушёл учиться в университет. Наши дороги разъехались, все старания коту под хвост, но только не его. Сейчас, он является заместителем главаря одной из банд, которые постановляют наркотики. Подсаживают людей на иглу, особенно доверчивых девушек. Мне жаль, что ты оказалась в не том месте, не в то время. Если бы узнала чуточку раньше, то было бы проще разгребать, а так, я даже не знаю, что делать. Наркотики для Лыткина, как глоток свежего воздуха. Для него ты — мишень. Человек, которого надо убрать, чтобы подойти ближе к Артёму и сделать его слабым. 

      Не было слов, чтобы что-то сказать. Теперь всё понятно. Все вокруг меня были правы. Все, даже подруга, которая мне это говорила. А Артём был прав насчёт того, что он плохой человек. Глянув на Артёма, который сидел и лишь смотрел в пустоту, закусила губу и попыталась сохранить эмоции в себе. 

      — Однако, пока те два года, что он был, грубо говоря, закодирован, то есть не имел доступ к наркотикам, он с одного горла лизал виски вместе с моим братцем. Были лучшими, сука, друзьями, а когда Суворов понял, что все старания напрасны, то что он делал? Правильно. Шатался везде, приходил изредка и под утро, чтобы отоспаться и поесть нормальной еды, трахал всё, что движется, пил, что попало, находился неизвестно где и неизвестно с кем. Только бы не готовиться к экзаменам, которые решали будущее, — посмотрев на Артёма, который спокойно рассиживал и слушал монолог сестры, поняла, что это правда. — Ты еле сдал ЕГЭ, чтобы поступить на юридический, хотел всё сделать без отца. Ты же сильный, чёрт возьми. А сам что? Сам не можешь огородить от Никиты бедную девочку, которая может спокойно сесть к нему на колени и с пальчика слизывать порошочек, который разъедает организм. Элементарно не смог донести, что он не тот человек. Чего-то ждал. Ждал чуда? Думал, что образумится? А помнишь ту, которая подсела? Мы просто не успели, блять, прийти! — она кричала. Лицо покраснело от злости. — Пришли на минуту позже, а моя подруга умерла. И кто же знал, что она давно подсела на эту гадость? Никто… — не успела договорить, как раздался громкий крик Артёма. 

      — Заткнись, Юля. Ничего не поздно исправить. Она поняла и больше не будет с ним шляться по кинотеатрам и кафешкам, в которые он водит каждую встречную. 

      — Не поздно? Тебе двадцать, а ты до сих пор надеешься, что былую дружбу можно вернуть. Перестань на это надеяться. Он не тот, которого можно исправить и что-то сделать. Изнутри он мёртв, Артём. Хватит гнаться за тем, чего не вернуть. 

      — Юлия, хватит! Ты итак лишнего наговорила, чего не следует знать даже Алисе, которая пришла за объяснениями, — устало выдыхает, проводя пятернёй по волосам. — Раз ты услышала правду, сделай хорошие выводы. Я не всегда смогу прикрывать твою пятую точку, которая лезет в неприятности. 

      — То есть, — голос охрип, и мне стоило бы прокашляться, но чувствую, если прочистить горло, то голос будет дрожать, поэтому просто продолжила. — Хочешь сказать, что я глупая, ничего не понимающая особа, которая давит тебе на мозги? Между прочим, это ты бегаешь за мной и говоришь, что он плохой. Плохой мальчик Лыткин. А сам ничего вразумительного не можешь сказать, когда прошу объяснений. Даже сейчас за тебя сказала сестра, которая прекрасно понимает ситуацию, а ты, видимо, нет, Суворов! Почему нельзя было сказать первоначально, что он не тот, за которого выдаёт себя? Почему надо было молчать и скрывать? И что, что вы пили с одного горла всякую дрянь? И что, что ты упал ниже плинтуса, показывая слабость три года назад? От этого бы что-то изменилось? Нет, не изменилось бы. Я согласна с твоей сестрой. Просто ты до сих пор хочешь вернуть прошлое и изменить некоторые моменты, сделать лучше и для себя, и для Ника. Сделай выводы сам, а потом уже советуй. Мне не пять лет, разберусь сама.