Страница 29 из 49
- Ты же обещала мне свободу! – в отчаянии вскричал он, хотя его голос дрожал от страха.
- Я не обещала тебе никакой свободы, только конец твоей рабской жизни, - злорадно усмехнувшись, нараспев сказала девушка, - Она закончилась, но вот-вот придёт кое-что новое. Разумеется, ты должен будешь выполнять мои приказы, но совсем не так, как раньше.
Мужчина хотел было что-то возразить, но вдруг почувствовал, что начинает задыхаться. Петля на шее потихоньку затягивалась сама по себе. Дама ещё раз улыбнулась так, что мороз прошёл по коже, и взяла с неуклюжего стола небольшой кинжал из чёрного металла с алой, словно пламя, каменной ручкой. Любовно провела рукой по остро наточенному лезвию, а потом с сожалением и каким-то садистским наслаждением приставила нож к шее пленника над петлёй. Тот в испуге сжался.
Один резкий удар – и кровь хлынула рекой. Прикованный захрипел. Блеск снял с одной из полок небольшую металлическую пластинку и приложил её к ране. Тем временем женщина открыла древнюю книгу и провела пальцами по нескольким строчкам.
- Кхм, да, да, это готово. Вот! Вот оно! – радостно воскликнула она. - Quam erat homo, sed bestia. Viribus, Durum conjuro te, o bellator, ut te tibi, sit maledictus; et, ut te adducam chaos hoc mundo. Aeternum tibi servus es, servus in aeternum, et Sic oblitus eius, praeteritum, et futurum amittere et non lucrum. Exire, homo! Surge, Niger Canis!
Пластинка раскалилась и засветилась бордовым цветом. Тонкие струйки расплавленного металла затекли в края раны, словно запаяли её. Мужчина резко раскрыл глаза – в них читался немой крик, однако ни одного звука не вылетело из его приоткрытого рта. Внезапно его зрачки слились с радужной оболочкой, меняя цвет на ярко-алый. По телу пробежала сильная дрожь и голова безвольно опустилась.
Девушка усмехнулась и повелительно махнула рукой. Блеск, повинуясь безмолвному приказу, освободил пленника от петлей. Тот медленно, не делая ни одного резкого движения, поднялся на ноги. Женщина подошла поближе, заглянула ему в глаза.
- Кто ты? Как тебя зовут?
Парень не шевельнулся, не произнёс ни единого звука.
- Отлично. Тебя зовут Яд. Ты – верный воин и слуга Сета, ты слушаешься тех, кто говорит от Его имени. Я, Мать Всех Трав, приказываю – ты повинуешься. Повтори!
- Меня зовут Яд. Я – верный воин и слуга Сета, я слушаюсь тех, кто говорит от Его имени. Мать Всех Трав приказывает – я повинуюсь, - бесстрастно повторил названый.
Внезапно словно тень промчалась по комнате, заставив склянки задрожать. Дама в ужасе и благоговении вздохнула и мгновенно упала на колени. Остальные последовали её примеру. Повеяло смертельным пронизывающим холодом, и сильный ледяной ветер завертел в кошмарном танце клинки и кинжалы. Страшный, потусторонний голос прозвучал словно отовсюду:
- Ещё один… Отличная работа, Орхи. Полагаю, всё готово?
- Почти, мой господин. У нас возникла небольшая заминка с последней кототаварой, но скоро мы её устраним. В целом, этот мир готов увидеть Вас, о великий Сет, - почтительно произнесла девушка, покорно склонив голову.
- Кототавара… Это плохо. Ещё не хватало этой Богини. Избавься от девчонки немедленно. Кстати, что насчёт пристанища для меня? Оно здесь?
Та, которую назвали Орхи, недоумённо подняла голову.
- Но я думала, что…
Сильный ветер завертел ножи ещё быстрее, они взмыли в воздух и в убийственной пляске закружились вокруг Матери Всех Трав. Она громко и испуганно вздохнула. Голос, принадлежавший Сету, громко и злобно рассмеялся.
- Уж не думала ли ты, что я буду делиться своим могуществом с тобой или с кем-то из этих жалких Чёрных Псов?! Ни ты, ни эти презренные воины не примете мою мощь! Вы чересчур слабы и ничтожны. О, мне нужен кто-то, кто будет идеален – довольно силён, чтобы выдержать мою силу, но слишком слаб, чтобы сопротивляться. Желательно, тот, кто уже сталкивался с существами неземного происхождения или является таковым. Разыщите мне такого, живо! Иначе… Тебе лучше не знать, на что я способен.
Яркая вспышка осветила комнатку и холод ушёл. Женщина с трудом поднялась на ноги и едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от боли и неожиданности. Внутренняя сторона её предплечья горела огнём.