Страница 117 из 153
Я кивнул и протянул свою, ошеломлённый новым поворотом сюжета.
- Мир.
- Тогда вот моя визитка. Если всё же надумаешь. Не смотри так, это тоже работа – отдать визитку. Если надумаешь явиться на тест – звони.
Она вытащила из бардачка и протянула свою карточку. В ней лаконично значилось «Служба вербовки». И никаких украшений или изысков.
- Скажешь оператору, чтобы соединили с Ласточкой.
- Ласточка – это ты? – усмехнулся я. - Прикольный ник!
Она кивнула.
- Только не спрашивай, почему. Просто Ласточка. Позывной.
- Понятно.
- Ну, вот и твой район. – Она кивнула на дорогу. Мы проехали шлюз нашего купола. - Где тебя высадить, чтобы не светиться?
Не светиться! Скажет тоже! После двух недель, за которые она подбирала и высаживала меня почти возле дома?
- Возле космонавтов высади, - хмыкнул я. - Прогуляюсь, в себя приду.
- Это правильно! – поддержала она. – Приходи.
Да, мне очень было нужно посидеть и поразмышлять. Или хотя бы просто прийти в себя. А возле памятников космопроходцам отчего-то лучше думается, наверное, все плохие и глупые мысли в космос улетают, а здравые прилетают.
- Возле Гагарина, - уточнил я.
- Хорошо.
Через несколько минут мы подъехали к ансамблю и встали через дорогу. Я уже поднял люк, когда решил спросить:
- Катарина, а ты выяснила, кто мой отец?
- Что?
Она недоумённо обернулась, но почти сразу поняла, в чём дело.
- Нет. Я тоже упёрлась в таинственный счёт и включила заднюю.
- У тебя не было возможностей и административных ресурсов его взломать?
Она пожала плечами.
- Были. И есть. Но зачем? Что это даст?
Хороший вопрос.
- Тебе это ничего не дало за восемнадцать лет. От этого знания ни тепло, ни холодно. Зачем ворошить прошлое?
- Ради строки в личном деле в графе «отец» в досье одного из самых секретных подразделений, - усмехнулся я.
Моя усмешка поддержана не была.
- Нам что, на каждого из новобранцев организовывать такую графу? Так она будет заполняться у единиц! Всё, пока, Хуан, тебе пора. Нам не интересно прошлое прибывших, как и прошлое их семей. Мы сами – большая семья, и это гораздо важнее.
Да, и тут облом.
- А если я стану одним из вас, пройду Полигон и всё такое, это можно будет выяснить?
Она рассмеялось.
- Мальчик, поверь, ради того, чтобы узнать, как зовут подонка, участвовавшего в твоем зачатии, не стоит идти к нам. Корпус создан немного для другого.
Мне не осталось ничего иного, кроме как вздохнуть и полезть наружу. На полпути я вновь обернулся:
- Значит, считаешь, принять предложение хефе - неплохой выбор для меня?
- Решай сам. – Она покачала головой. - Любое моё слово – давление. Что-то ещё?
- Да. – Я многозначительно посмотрел на пачку сигарет, которые она в этот момент достала из бардачка. – Почему люди курят эту дрянь?
Катарина серьёзно задумалась.
- Ну, она помогает нервам успокоиться. Собирает мозги в кучу. Хочешь попробовать?
И протянула пачку мне. Я неуверенной рукой взял её.
- И зажигалку держи. - Красивая резная серебряная зажигалка последовала за пачкой. - Зажигалку с возвратом, это подарок.
Уже закрывая люк, я уточнил:
- Значит, ещё увидимся, раз с возвратом?
Она неопределенно пожала плечами.
- Кто знает? Планета круглая.
* * *
От первой затяжки я закашлялся, разодрало горло и лёгкие. Вонь табачного дыма душила, выворачивала наизнанку. Противная штука! Вторая и третья затяжки пошли также плохо. Но потом стало легче.
Действительно, расслабляет. Напряжение, державшее меня в клещах целый день, начало отступать. Я закрыл глаза и отвалился на спинку лавочки, чувствуя себя предателем самого себя, зажимающим в пальцах тлеющее нечто, на которое не мог смотреть ещё утром.
Итак, корпус. Таинственный и загадочный. И крайне жестокий. Но при этом не оставляющий своих в беде. Игрушка для императора, создавшего его, но что он для меня? Цель? Средство? Послать его к чертям и больше не связываться?
Катарина кое-что не договорила, да и не могла договорить. То, что я мог не выполнять приказы и не бросил оружие – это отговорки, поводы вернуть меня. Например, если бы я бросился на помощь без «жала», с одной аптечкой, об этом бы просто не вспомнили. Им нужны мои способности, и ради них они расшибутся в лепёшку. Не мальчик Хуанито, пришедший к ним две недели назад, над которым можно поиздеваться и поэкспериментировать, а супермен Иван Шимановский, выдавший на тестах такое, что не под силу никому.