Страница 116 из 153
- Ещё в одном он прав, - продолжила она. – «Организация» – это власть. Естественным путём ты так высоко не взлетишь. И если не боишься обагрить руки чужой кровью, а совесть чужим страданием, можешь смело принимать предложение.
Я усмехнулся.
- Я почему-то ждал от тебя чего-то подобного, именно этих слов.
- Это не слова, это факты, мой дорогой. К нам ты не вернёшься, ты для этого слишком красиво хлопнул дверью, но жить по-старому, являясь в прямом и переносном смысле отбивной для кого-то, не захочешь. Это шанс для тебя, малыш. Хороший шанс. В жизни такие выпадают редко.
- То есть ты всё-таки думаешь, что я приму его предложение? – усмехнулся я.
Она пожала плечами.
- Мне всё равно. Я защищаю тебя от него, пока тебе угрожает опасность. Это позиция корпуса, мы не бросаем своих. Ведь во многом угроза от него тебе исходит из-за моих плохо обдуманных поступков, я явилась их причиной. До всего остального мне дела нет.
- Не бросаете? – заметил я, вкладывая в голос всю возможную желчь.
Она усмехнулась и кивнула.
- Да. Мы можем прессовать своих, в воспитательных и любых других целях. Наказываем за проступки очень строго, невероятно строго! Но все это внутри, не вынося сор за порог бело-розового здания. В большом же мире своих мы не бросаем, вытаскиваем из любой передряги. Это тоже один из столпов, на которых держится корпус телохранителей. И пока он незыблем и нерушим, у нас будут конкурсы по двести-триста человек на место.
Я задумался, откинувшись на спинку. Да, всё не так просто.
Какие у меня есть факты?
С одной стороны бесчеловечное отношение, унижение, неуставщина, жуткий прессинг. Но с другой - защита своих. «Мы накажем за проступок, но сделаем это сами». В таком духе. И то, что я еду с ней в машине – подтверждение этого постулата. Меня не бросят.
Я всё ещё могу вернуться?
Не знаю. Она обмолвилась, что за меня просили. Следовательно, если бы такой возможности не существовало в принципе, они бы не просили. Значит, существует.
Дальше я подумать не успел, она словно прочла мысли.
- Хорошо, давай перейдём к официальной части. Я хотела оставить это на вечер, заехать к тебе в гости, но раз такие события…
Я подобрался.
- Сегодня утром мы, наконец, собрали совет офицеров по поводу твоей проблемы. В малом составе, кого нашли, но его решения законны. Пятью голосами против двух ты признан невиновным.
- Невиновным в чём? – я чуть не рассмеялся, поскольку вины за собой как-то не ощущал.
- В невыполнении приказа. Тебе приказали сидеть и не вмешиваться, ты приказ нарушил. Там было ещё и про технику безопасности, доспех и его отсутствие, но это признали фактором, не заслуживающим внимания.
Я, признаться, немного обалдел от такой наглости.
- А можно поинтересоваться, почему? Вы, приказы, устав, жесткач такой, и вдруг – невиновен. Кого бы другого вы за такое расстреляли!
Она согласилась
- Да, другого, из своих, принятых и принявших присягу. Но ты не один из нас, ты даже не «мелочь», не новобранец, и не обязан подчиняться приказам, идущим в разрез с совестью. К тому же, ты не бросил оружие, а это очень важный фактор.
Пауза.
- Короче, ты имеешь полное право явиться для прохождения последнего, итогового теста, по результатам которого после приезда Леи будет принято решение о твоём зачислении. Это окончательно и обсуждению не подлежит.
- То есть… - я даже не знал, что на это сказать. – Я могу..?
- Один единственный тест, - перебила она. – Сложный. С риском выйти из него вперёд ногами, но иначе у нас не принято. Пройдёшь – зачислен. Не пройдешь – adios. Вот и всё.
- Что за тест?
- Скажем так, тебе надо будет пройти полосу, но сложность её не в препятствиях, а в том, что некоторые плохие парни попытаются тебя убить. Естественно, не живые, но тебе от этого не легче. Большего сказать не имею права.
- Понятно.
На самом деле понятно ничего не было. Но какие вопросы задавать, я не знал. Неожиданный поворот!
И ещё я поразился, как права оказалась мама. Они позвонили-таки! Не совсем позвонили, но если бы не дон Виктор, связались бы со мной вечером. Дескать, «простили».
Mierda!!!
- Конечно, я понимаю, мои слова для тебя ничто не значат, - продолжила вдруг Катарина со слащавой ухмылкой кошки, наевшейся сметаны. - Так, отдушина «я был прав, идите вы все». Но моя работа – сообщить. Я её делаю, и потом отчитаюсь. Я рада, что ты не придёшь, честно! Тебе у нас не место! Мир? – Она протянула ладонь.