Легенда Архангела [редактируется]

Моя бедная девочка. Ты не сломаешься, и ты сильнее чем думаешь. Внутри тебя закрыт один клад, которого нет ни у кого. И ты узнаешь, что это. Ты поймешь. Борись, веди борьбу, даже если ты уже не можешь. Даже когда в глазах начинает плыть реальность, даже когда ты со слезами на глазах падаешь, борись. Ты никогда не делала того, чего хотели от тебя другие. Ты делала всегда то, что считала нужным. Ты самое дорогое и незаменимое творение Архангела. Ты войдешь в легенду. Ты – Легенда Архангела. Даже когда ты умрешь, тебя будут помнить таковой. Ты сильнее чем кажешься, и ты даришь силы, надежду и веру на что-то лучшее. В твои глаза невозможно не влюбится. Ты тот человек, без которого невозможно продержатся и дня.

 

Любовь может убить, а может и воскресить все то, что не мог бы человек в одиночку. Никто из нас не способен в одиночку справиться со страданиями внутри. Кого-то ломает тот самый человек, которого он любит, и он думает, что больше не сможет полюбить. Но знайте, любовь проходит и приходит. Всегда можно влюбиться, можно полюбить. Но первая любовь, она самая крепкая, и с ней уходят частички сердца, частичка тебя самого. А если эта первая любовь не кончается, обрываясь расставанием, то эти чувства не побояться даже самого огромного шторма. Цунами чувств, не бояться льда. Ее сердце отогреет его, и она сможет заново родится. Ей нужно лишь немного потерпеть. Лишь немного, и все это закончится. Закончится ли оно хорошо никому не известно. Этот мир обречен. Люди слишком быстро черствеют друг к другу. И ели все пойдет крахом, то Аматис будет обречена на вечные муки.

* * * * *

Мои руки дрожат от слез, которые уже давно прорвались наружу. Мое кофе остыло. Я к нему даже не притронулась. На мой телефон постоянно кто-то звонил, я не смотрела кто это. Затем, мне пришла смс-ка, вытерев слезы тыльной стороной руки, я разблокировала телефон и глянула на пришедшее смс от Джима:

«Тебе стоит явиться в школу, ты должна тут быть. И должна это видеть. Отговорки не принимаются».

Я встаю из-за стола, кидаю наличные и выхожу из кафе. Я не хотела туда ехать, но мне стоило бы извинится хотя бы перед Джимом, я наорала на него, просто не за что. Он мне помогал все эти ри месяца, а я вот так его поблагодарила… Я иду к машине и, завожу мотор и еду к тому месту, которое я больше всего ненавижу. Проходит минут тридцать с того момента, как я выехала с торгового центра и подъехала к школе. Я приглушила мотор и вышла с машины, заблокировав ее. Надолго я тут оставаться не собираюсь. Сжимаю руки в кулаки и поднимаюсь в кабинет Зайзы. Не стуча, открываю дверь.

- Говорите, что вам, и я сваливаю от сюда.

- Аматис… - Ко мне поворачивается знакомая женщина, и это женщина моя мама.

- Какого.. Черта. – Еле выговариваю я, и смотрю на паренька, что стоит рядом со мной. Я смотрю в его глаза и узнаю что-то родное. Что-то знакомое. Такие глаза… Такие добрые, наивные зеленоватые глаза. В этом человеке был явно что-то не то.

Я автономно подхожу к нему, провожу рукой по щеке. Он все еще смотрит в мои глаза, а я в его. Его белые как снег волосы торчали ежиком. Как такое вообще возможно.

- Что тут происходит, - шепчу я. Так тихо. Очень тихо. Мне становится так тепло.

- Милая… Михаил послал меня к тебе с подарком, - мать улыбается. – Он возродил Питча из праха, в новом теле. Теперь, он проживет эту человеческую жизнь с тобой. Теперь, его зовут Анастасиус Родсвилд. Теперь, он с тобой. Твой брат, твоя семья, Аматис.

Я неотрывно смотрю в эти самые зеленые родные глаза, и вижу там радость. Я вижу там слезы. Я вижу там себя саму. Часть меня вернулась, и часть меня разгорелась огнем радости. Мои слезы уже скатывались мне на губы, а мой любимый пес, который когда-то умер возродился из пепла.

- Тебя нужно было назвать Фенкис, - я провожу по его лицу снова рукой и улыбаюсь. И вместо шерсти я чувствую теплую и мягкую кожу. – Это будет твое второе имя. Анастасиус Феникс Родсвилд.

Я кидаюсь ему на шею и громко начинаю кричать. Кричать от радости и смеяться. Я готова позабыть обиды. Михаил сделал меня счастливее, он сделал меня снова сильнее. Его руки обволакивают меня так крепко, и он говорит мне: