Страница 25 из 28
Я подхожу к комнате Лисы и приоткрываю дверь. Облокачиваюсь плечом о дверной косяк и скрещиваю ноги. Руки я скрещиваю на груди. Картину, которую я вижу, была непристойна для такой девушки.
- Хватит уже, Лис. Ты свою печень губишь. – Говорю я и все еще смотрю на нее. В комнате полно побитых наград, статуэток, и фотографий, что были заточены в аккуратные деревянные самодельные рамки, которые делала для нас Джим. Рука Лисы в засохшей крови. И в этой же руке бутылка бурбона. Так она проводит мать в мир иной.
Она не явилась на похороны. Обуславливая это тем, что не желает идти на похороны женщины, которая для нее ничего не значит, но я видела, что это было не так. Ей был нужен лучший друг, но его не было, также как и Цепеша. Я переборола свою гордыню и написала ему сообщение, о том, что он нужен тут, он нужен Лисе.
Мы собрали всех знакомых Зайзы, всех подопечных и устроили проводы у нас в доме. Лиса закрылась в комнате, не давая никому войти. Она сама почти не выходила. Лишь за выпивкой и иногда за закуской. Я не ругала ее, тихо приходила, когда она спала и ставила на стол стакан воды и таблетки от головы. Целовала ее в лоб и покидала ее обитель. Джима она выгнала с комнаты, и он спал на диване в гостиной. Постоянно пропадая на работе, он почти не видел ее, но просил приглядывать меня. Меня, которая сама-то еще в глубокой депрессии с нервным срывом. Самоубийцу собственных чувств. Сейчас ему сложно с нами, он переживает, мечется то к ней, то ко мне. Бьется чуть ли не головой об стену.
По спине пробежал холодок, и я лениво перевела боковой взгляд на силуэт сзади. Улыбаюсь собственным мыслям. Явился.
- Иди, попробуй отобрать у нее бутылку, - я поворачиваюсь и иду мимо Грегорна. Он смотрит то на меня, то на свою лучшую подругу, и идет за мной. Я останавливаюсь и снова скрещиваю руки на груди.
- Какого хрена ты за мной плетешься, Грегорн? Вон там та, которая нуждается в тебе. – Я указываю подбородком в сторону Лисы. Его глаза метаются в разные углы, в разные стороны. Он хочет что-то сказать мне, открывает рот и…
- Люциан, - его останавливает пьяный голос Лисы. Он оборачивается на голос и ласково улыбается. Тут я и подумала. Что он никогда не был ни с кем так ласков.
- Иди сюда, - он подходит к ней и крепко обнимает, Лиса начинает рыдать. Впервые за все это время, она дает волю чувствам. Я могла бы подумать, что они любят друг друга, если бы не то, что Лиса любит Джима, а Люциан - дерьмо. И не любит никого кроме себя. Он напоследок смотрит на меня, я разворачиваю корпус и иду к себе в комнату. Закрываю дверь на щеколду и падаю на кровать.
Мне чего-то не хватало, и я не могла понять чего. Сейчас у меня снова возникло дежавю. Вспоминается тот день, когда еще не знакомые мне нефелимы, те же самые, провожали в путь Нила и Эшли, а теперь, те же самые люди, уже со мной, провожают Зайзу Ноллеглей. Куда она попадет? А, впрочем, не важно. Я не хочу знать. Мне все равно. Теперь уже все равно кто куда попадает. Смысл переживать на счет этого, если каждый из нас совершил грех уже с самого своего далекого детства, и теперь уж точно попадет в ад. Мы все попадем в ад, так почему бы и не грешить с удовольствием, пока жив?
Я не замечаю, как засыпаю.
Я просыпаюсь от голосов за моей дверью. Прислушиваясь, я понимаю, что это Лиса и Люциан о чем-то возбужденно спорят и смеются. Сегодня она трезвая, хоть что-то радует. Я встаю с кровати, выбираю себе вещи и направляюсь в душ. После водных процедур, я заматываю волосы в полотенце, одеваюсь и спускаюсь на кухню. На кухне уже сидит Джим, а на его коленях приземлилась Лиса. Напротив сидел Люциан и пил чай. Он что, у нас поселится решил? В моей голове много очень много вопросов, и в скрытых обид, которые уже сейчас готовы вырваться и рвать глотки всем. Но я держалась. Я пыталась держаться.
- Доброе утро, малышка, - я слышу голос Джима и поворачиваю голову на его звук и улыбаюсь. Подхожу к нему и целую в щеку. Отхожу и иду к чайнику.
- А меня? – Лиса обиженно надувает свои губы, а я с каменным лицом поворачиваюсь к ней.
- Обойдешься Ноллеглей, я с тобой вообще не разговариваю.
Почему я была зла? Да потому что тогда, когда она была в стельку пьяная, я не могла высказать все то, что я чувствовала. Не могла злиться на того человека, который и двух слов связать не может. Меня злость съедала, а она улыбалась. Но теперь, моя очередь. А теперь, я вижу, как она мило сидит как ни в чем не бывало и улыбается на пару с Джимом. Моей злости не было предела. Границы разорвались, и я наконец дала волю своим чувствам.
- Ну прости меня, не будь букой, Родсвилд. – Говорит подруга и я резко разворачиваюсь. Смотрю с яростью в ее глаза. Из моих рук выпадает кружка кипятка и обжигает мою ногу. Она сразу же приобретает красный цвет. Я даже не пикаю.
- Прости? Да я снова пыталась тебя вытащить из дерьма, в котором ты была, но в первый раз ты послала меня, обусловив это тем, что найдешь получше подругу, а во второй раз, ты предпочла мне Грегорна. Ну так вот, Лиса, в третий раз, я ничего не собираюсь делать. Мне это надоело, надоело то, что, когда я тебе нужна, только тогда, ты видишь во мне свою лучшую подругу. А когда я тебе бываю не нужна, ты хоть когда-то подойдешь ко мне просто так и заговоришь?
У Лисы на глазах нарисовались слезы, мне было на это абсолютно ровно. Уж слишком часто, я плакала тоже из-за того, что она говорила мне. Я чувствовала то же самое, что и она сейчас.
- Ты обожглась… Давай я помогу, - Лиса встает с Джима, но я останавливаю ее.
- Нет, сама обойдусь, спасибо.
- Да почему ты так реагируешь на это? – Недовольно спрашивает Джим. Я понимаю, он делает это потому, что Лиса его девушка и я его не осуждаю. – Что в этом такого? Какая собака тебя покусала? Ты сейчас от злости взорвешься.