Страница 19 из 93
- Ну что вы, нет, конечно же нет, - еще больше смутился Александр Павлович. - Вас невозможно разлюбить.
- Тогда зачем говорите такие обидные вещи?
- Вы же знаете, я не силен в красивых речах. Гораздо лучше мне удается слушать. Если я невольно вас обидел, готов забрать свои слова обратно.
- Мне кажется, я понимаю, что имел ввиду ваш знакомый, - пришла на помощь Александру Павловичу Январа. – Не любовь, а разочарование. Я заберу у вас брата? Простите мне мой эгоизм, но мы так долго были в разлуке, а ведь свои первые детские пьесы я пела под его аккомпанемент.
Сопровождаемая Ночной Тенью, Януся прошла к фортепиано. Габриэль сел перед черно-белыми клавишами вместо Сибель, поставил на пюпитр нотные листы, протянутые ему сестрой.
- Я исполню романс, который на днях сочинил всеми нами любимый Лизандр.
Слова Януси застигли пиита в тот момент, когда он дожевывал печенье. Нимало не смутившись, Лизандр проворно закинул в рот последний сладкий кусочек, запил его шампанским и театрально поклонился. Я почти слышал, как трещат швы его синего фрака. В отличие от Александра Павловича, Лизандр совершенно естественно чувствовал себя в центре внимания. Он улыбался и посылал шутливые воздушные поцелуи. При этом он исхитрился опрокинуть на себя бокал шампанского, которое споро принялся вытирать подбежавший лакей.
- Оставьте, само высохнет, - нетерпеливо отмахнулся от него пиит. – Мой новый романс называется «Не сули мне с неба звезды». Я бы спел его сам – но – увы! – таланта музицировать себе так и не приобрел.
- Нельзя обладать всеми талантами, оставьте что-нибудь другим, - засмеялся Горностаев и Разумовский поддержал его:
- Зато по части стихосложения вам нет равных.
Я не стану тебя ревновать уже,
Перестану ждать и не буду звать.
Просто что-то сломалось в душе,
Что теперь не собрать,
не собрать.
Просто звезды однажды сошли с орбит,
Просто воздух вдруг загустел, как ртуть.
Я тебя не прошу у судьбы,
Ведь любви не вернуть,
не вернуть.
Я позволю сердцу навеки остыть,
Я позволю блеску уйти из глаз.
Мне тебя ни забыть, ни простить –
В жизни все только раз,
только раз.
И когда ты вновь постучишь в мою дверь,
Словно солнца луч воплощеньем грез,
Я уже не смогу поверить
В то, что раз не сбылось,
не сбылось.
И слова будут сечь, как струи дождей,
И обиды станут глухой стеной.
Что мне делать с тобою теперь,
Коль ты был не со мной,
не со мной?
Не со мной делил хлеб, не отвел беды,
Не сцеловывал соль моих слез.
Не сули мне с неба звезды,
будь – навсегда и всерьез.
Я наслаждался пленительной музыкальностью голоса Январы. Для камерных вечеров, подобных этому, он подходил идеально – в меру громкий, чистый и нежный. Благодаря врожденному артистизму девушке прекрасно удавалось те передать чувства, о которых она пела. Януся не боялась ни улыбаться, ни плакать, и оттого была естественна. Пламя свечей бросало теплые отсветы на ее плечи, шею и лицо, таяло в омутах глаз. Ее волосы, черные и мягкие, были похожи на дорогой мех.
Я подумал о сестрах, которым непременно понравился бы этот вечер. Дома мы были лишены возможности собирать друзей из-за безденежья и болезни отца. На миг меня захлестнула ностальгия, в памяти всплыли милые лица сестер и их старенькие, не раз перешитые платья.
Из задумчивости меня вывел звонкий голос Ангелики:
- Откройте, Лизандр, кто она?
- Она?
Подле нас стоял пиит с новым бокалом.
- Таинственная муза, которой вы пишете свои стихи, - нетерпеливо пояснила красавица.
- Я не пишу стихов, - Лизандр покачал головой. - Их нашептывает мне ветер, дарят перелетные птицы и вызванивают по стеклам проливные дожди. Образы являются ко мне во снах и просят выпустить в мир, я лишь облекаю их в слова.