Рыжая

– Ты опять?– прошептала она.– На этот раз я расскажу Джону!

– У вас свои секреты, у меня свои,– нисколько не испугавшись, заявила я и спрятала пакет с «кексами» в карман форменной юбки.– И ты обещала не выдавать мои тайны брату. Тебя никто не заставлял давать мне слово… Ты же можешь подкинуть это в пункт находок через Басила?

– Это нечестно и опасно. Ты понимаешь, Саша?– подошла ближе Сара и взяла меня за локоть.

– Не опаснее того, что я каждый день появляюсь дома,– посерьезнела я и тоже прищурилась.

Мы несколько секунд мерились упрямыми взглядами, и Сара отступила. Мы доверяли друг другу и всегда держали слово.

– Дай мне слово, что ты больше этого не сделаешь?– потребовала Сара.

– Я постараюсь,– улыбнулась я, отошла и, коснувшись губ двумя пальцами, послала Саре воздушный поцелуй.– Привет Басилу!

Сара лишь осуждающим взглядом проводила меня к выходу.

Но она зря беспокоилась. Я умела просчитывать каждый свой шаг. Я очень внимательная и наблюдательная. Цепкая память и умение сосредоточиться на цели, глубокие знания кодекса и свода законов хомони, которые дал Джон, всегда хорошо служили мне.

Я отправилась в дом Лефаров. Даже если бы меня не послала Сара, то я сама заглянула бы к ним, чтобы кое-что проделать. Поскольку чип контроля фиксировал все наши передвижения во всех общественных местах, в том числе и в аэробусах, то мне было необходимо слегка скорректировать свою сегодняшнюю историю.

Сара и не знает, что я пользуюсь ее оборудованием для того, чтобы подчистить за собой. Ненадолго замедлив поток передачи сигнала чипа в базу службы контроля соблюдения кодекса, я затираю данные или слегка корректирую их: меняю дату или время посещения того или иного места. Ведь при жалобе на нарушение всех граждан, зафиксированных в это время в обозначенных заявителем местах, сразу же вызывали на допрос в отдел расследования нарушений. Жаль, что полностью удалить какое-то событие не могла, для этого требовалось встроиться в общую систему контроля и безопасности, чтобы защитные алгоритмы не воспринимали это как вторжение, но это по силам только самим разработчикам. Однако обойти уровень защиты к временным данным и заменить несколько цифр получалось неплохо.

С каждым разом это труднее делать, уровни защиты регулярно обновляются, и я понимаю, что когда-нибудь придется закончить с шалостями, но, игнорируя благоразумие, продолжаю находить новые пути обхода ловушек. Конечно, я знаю, что всё это очень рискованно, но, когда возникает определенная цель, остановиться не могу, будто становлюсь кем-то другим, пока не выполню задуманное. Да и не краду я в крупных торговых центрах или там, где меня явно могут заметить.

* * *

Пакет с «кексами» был доставлен Борису Хворостову вовремя. Мне не пришлось прятать его в кустах у своего дома: Хворостов ужинал в доме Джона Саманти. У меня были ключи доступа как от дома Лефаров, так и от дома Саманти, поэтому я спокойно вошла в холл, тихо опустила рюкзак на пол и на носочках прошла к гостиной.

– Тебе она нравится?– улыбался Борис.

– Ты знаешь, брак – это риск для меня и Сары. Я не хотел бы посвящать в наши дела ни одну хемани или гамони. Достаточно Басила в нашей семье,– задумчиво произнес Джон.– Но до сорока лет все равно нужно заключить брак, так почему не с той, которая понравилась, и пока есть шанс ее выиграть?

– Вы хорошо знакомы?

– Она моя пациентка…

Джон подумывал о подаче заявки на торги. Его с Сарой родители умерли, поэтому разрешения на брак спрашивать было не у кого. Заявку он мог подать на любую: база невест всегда полна.

Мне стало грустно. Не оттого, что мой Джон обретет жену, ведь он давно уже живет один, а потому, что тогда мы станем меньше видеться. И неизвестно, как сложатся его отношения с женой, будет ли он доверять не человеку. И буду ли доверять ей я… Но это событие все равно настанет, а мне придется примириться.

Я с тоской улыбнулась, вспомнив наш с Джоном разговор несколько лет назад, когда он вез меня из медцентра Тазира домой…

…– А вы заключите со мной брачное соглашение, когда я вырасту?

– Нет, Саша. Я не смогу,– улыбнулся он.

– Не хотите иметь жену – уродину?– расстроилась я, скосив глаза на горбинку своего носа.

– Саша,– ласково коснулся моей щеки Джон,– ты вовсе не уродина. Твой носик хорошо заживает. Лицо скоро станет обычного цвета…

– Но я страшная, так все говорят… и эти пятна на коже…

– Милые веснушки,– любуясь, ответил он.

Я смотрела на себя в отражение окна и не могла поверить, что когда-нибудь смогу быть хоть чуточку красивее.

– И люди не заключают брачные соглашения друг с другом,– проговорил Джон.

– Никогда-никогда?

– Только если это повторный брак или после сорока, и то с разрешения высшего совета. Это один из законов хомони.

– Но ведь я знаю много таких семей из Кана…

– Тех, кто прилетел с Земли?– улыбнулся Джон.– Законы хомони строги, но уже сложившиеся семьи никто не разбивал. Хомони проповедуют ценность семьи. А вот новые браки люди могут заключать только с местными народами. Помнишь, я рассказывал о мутации, об обновлении крови, новой здоровой наследственности…

Я кивнула. Ничего страшного в хемани и гамони не видела. Никто из их мальчиков не называл меня уродиной, по крайней мере, они молчали, но внимание обращали совсем на других девочек.

– И все же вы мне нравитесь больше остальных,– заметила я.

– Но я гораздо старше тебя,– признательно улыбнулся Джон.– А тебя еще выберет достойный мужчина, может, даже твоего возраста.

– Но я не хочу мужчину своего возраста,– задумчиво сказала я.

– Это уж как получится, тут мы не вольны выбирать…

– И разве это свобода? Если мы не можем выбрать того, с кем нам жить?

– Резонный вопрос, но у меня нет ответа.

– Я отвечу: выбор есть, но только у сильных. И больше всего у мужчин. Даже вы можете выбрать себе жену…

– Но не из хомони… А они такие красотки,– улыбнулся Джон…

Я мельком взглянула на себя в зеркало напротив входа в гостиную и улыбнулась воспоминаниям о своей наивности. Да, я уже не страшненькая девчонка со смешными «рожками» на голове. Мне почти семнадцать. Кто бы что ни говорил о моей внешности раньше и сейчас, мои истинные задатки уже неплохо проявлялись. Я не высокая, но стройная. Длинная шея, высокая грудь, тонкая талия, округлые бедра, подтянутые ягодицы, стройные ноги, тонкие пальцы рук… Длинные прямые рыжие волосы, большие зеленые глаза – цвета редкие в альянсе. Потому что все рыжие и светловолосые люди, объединяясь в браки с местными, давали темноволосое потомство: от темно-русого, каштанового, темно-коричневого до черного. Поэтому молодых женщин с рыжими волосами можно было пересчитать по пальцам. И все же я не была красавицей хомони.

– Привет,– тихо вошла в гостиную я.

– Саша, ты как привидение,– заметил Борис на русском.

– А что, бывают рыжие привидения?– улыбнулась я, вынимая пакет с кексами из кармана.– Я думала, они бесцветные…

– Наше, безусловно, самое чудесное,– подмигнул Джон, и все мы говорили на русском.

– Что ж, мне надо спешить,– торопливо забирая пакет, сказал Борис, благодарно кивнул мне и Джону и удалился.

– Сара сказала, что ты ей сегодня очень помогла?– повернулся ко мне Джон и внимательно посмотрел в глаза.

– Сегодня я стала вашим официальным сообщником. Я была на высоте,– довольно сказала я и накрутила на палец прядь волос.– Надеюсь, младенцам это очень поможет.

Джон посерьезнел, подошел ко мне и взял за плечи.

– Саша, ты же понимаешь, что это очень ответственно и опасно?

– Делов-то было всего по часу на каждый чип…

Джон и не знал, что я давно копаюсь в своей истории, о многих других моих секретах тоже. Он хоть и научил меня общаться, но я все еще оберегала свой мир. Слишком много там темного… Я не хотела, чтобы он волновался и за это.

– Только не делай ничего самостоятельно, хорошо?

– Ты все еще считаешь меня маленькой,– улыбнулась я и обняла его за шею. А он обнял меня.