Страница 14 из 75
– Наташа, – позвал муж.
Она замерла.
– Мы слюбимся, – сказал он.
Она сделала вид, что спит и не слышит.
Она проснулась – чужой незнакомый человек смотрел на нее. С каким-то вопросом в прозрачных глазах. Наташка натянула одеяло до подбородка.
– Ты меня узнала? – спросил Андрей.
– Жених?
– Муж, – он с улыбкой протянул руку и погладил ее по щеке.
Ладони у него были мелкие. Разве можно мужику иметь такие маленькие руки? У Колюни ладони крупные, пальцы длинные. Колюня. Наташка зажмурилась. Он ее поцеловал. А она, глупая, убежала. Поцелуй горел на губах. Колюня затянул "Очи черные". "Колюня, любовь моя". Она и думать забыла, что с нею Андрей.
Он ей еще говорил что-то ласковое, благодарное, но Наташка отстранилась. Сжалась. Отвернулась. Вот и все. Пережила. Плакать захотелось, но не стала.
За завтраком Татьянка попробовала шутить. Брачная, мол, ночь, не притомились ли? Андрей зыркнул сердито, она прикусила язык. На пару минут. Перегодя уже смеялась: "И как вы, две такие рыбы, поженились?"
Свекровь оказалась тихая. Богомольная. "Это мать такая после смерти отца стала, раньше веселая была", – шепнула Татьянка, поймав Наташкин взгляд.
Наташка в дом вошла, а у Андрея мужики сидят. Разговаривают. Наташка прислушалась, что ее муж говорит.
– Я как думаю? Бог человеку помогает. Направляет. Только хорошо, когда человек прямо идет, прислушивается к Богу и не отклоняется. А когда его шатает то туда, то сюда, его Бог, конечно, направляет, только человеку сложнее на прямой путь выбиться.
Андрей своей небольшой ладонью сделал жест туда-сюда, показывая, как человека шатает и он промахивается, не попадает на свою дорогу. Мужики засмеялись. "Тоже мне, вместо попа проповеди читать вздумал", – недовольно подумала Наташка.
– Наташа? Хорошо, что пришла. Поставь гостям угощение на стол, – Андрей посмотрел на нее.
Ее смущал его взгляд. Как будто спросить что-то хочет. Наверное, потому так кажется, что глаза у него такие светлые, аж прозрачные. Не поймешь какого цвета.
Довольные мужики ушли, семья села за стол.
– О чем вы говорили? – спросила Наташка.
Прикусила язык (не ее это бабье дело), но Андрей охотно ответил:
– Пора и у нас в Кондратьевке церковь строить. Уговорил. Начинаем.
Татьянка взвизгнула:
– Ай, как хорошо!
Наклонилась к Наташке:
– Андрей давно затевается. К своему венчанию не поспел – я первая буду в новой церкви замуж выходить.
– Я те дам замуж. Рано тебе еще, – проворчал Андрей.
– Наташа, я в Пантелеймоновку еду по делам. Может, и заночую. Хочешь со мной? Своих проведать.
Наташа радостно подскочила. А с ней вместе Татьянка. И давай ее наряжать и собирать. Вот неугомонная.
Наташу ноги сами понесли на звуки пения. Молодежь веселится. ...Колюня. Наташа все забыла, казалось ей, что замуж не выходила, все еще в девках, слушает своего Колюню. Кто-то ее за рукав тронул, она обернулась, вздрогнула, а это всего лишь был Андрей. Он удивленно на нее посмотрел, помолчал.
– Погуляй, – прошептал, – а поздороваешься со всеми, поговоришь – приходи к своим, я туда же пойду.
И ушел не оглядываясь. А Наташку слезы душить начали. Тихонько выбралась, чтоб Колюня ее не видел. Только подружки заметили, не отпускали, расхваливали, как она выглядит да какая на ней одежа.
Дома Андрей игрался с Виталькой. Мать пришла одновременно с Наташкой. Ойкнула "гости дорогие" и начала на стол собирать. Андрей тещу расспросил про то, про это.
– Ну что ж вы, мама, как чужая. Вы не стесняйтесь. Мы всегда поможем. Одна семья. Вы сами говорите, что надо.
Ночью Андрей попытался Наташу обнять. А у нее Колюня перед глазами. Сняла руку мужа со своего плеча. Он ничего не сказал и приставать не стал.
Утром поехали обратно.
– Хорошо у вас. Мне понравилось, – заметил по дороге.
Как же, понравилось. Так она ему и поверила. Мать денег просила. Угощение скудное. Обстановка бедная.
– А я здесь бывал. Шесть лет тому назад. Еще батька живой был.
Он посмотрел на нее со своим немым вопросом в прозрачных глазах.