Замена

- И второй готов, - довольно сказала я, отходя в сторону, чтобы дать оборотню возможность спокойно подняться.

- Даже зелья не понадобились, - удивленно проговорила я, осматривая стол с неиспользованными склянками.

- У вас тоже ранение? – удивилась я, быстро осмотрев его со стороны и не найдя видимых повреждений.

- Что же вы молчали! – рассердилась я. – Надо было сразу сказать, когда пришли за мной, а не ждать.

- Ладно, давайте посмотрим, - успокаиваясь, ответила я.

- Кто это вас так? – спросила я, проводя руками близи раны. Аррейт чуть качнулся и ответил:

- Небось закрывали от нее кого-то? – уточнила я, на секунду отойдя и быстро вернувшись с полотенцем и миской, наполненной водой с предварительно растворенным в нем зельем, которое должно было через некоторое время усилить регенерацию оборотня.





- Сейчас я обработаю рану, и будем думать дальше, - объяснила я свои действия внимательно следившему за мной пациенту. Намочив ткань, стала аккуратно смывать запекшуюся бурую массу, стараясь делать это максимально осторожно, чтобы не задеть само воспаление. Тело под моими руками словно закаменело и, если бы не теплое дыхание, щекочущее мне время от времени шею, можно было бы подумать, что оборотень превратился в каменного истукана. Наконец, с подготовкой было закончено:

   Не получив ответа и отметив закрытые глаза Аррейта, я начала более детально просматривать состояние его организма. Но меня ждала неудача: мой дар отмечал некоторую общую болезненность, но не мог толком объяснить, в чем же кроется причина.

   Тем временем я тоже прикрыла глаза, переключаясь на внутреннее видение. Можно, конечно, было обойтись и без этого, но для меня смена легче проходила с закрытыми глазами. А под руками в это время горел пожар. Именно такие ассоциации у меня вызвала увиденная картина: стоило коже с разных сторон коснуться друг друга, как тут же вспыхивало пламя, разъедая все вновь выращенные ткани. И так волна за волной расходилась в стороны. Зрелище, честно говоря, было завораживающим. Но я пока так и не видела, что именно провоцировало каждый новый взрыв.

   Руки еще больше включились в работу: теперь мои пальцы порхали по груди оборотня, направляя его восстановительные системы в нужное русло и убирая то, что организм нарастил в избытке, пока пытался регенерировать. Постепенно я почувствовала, как тело под касаниями расслабляется, словно обмякая на кушетке. Чуть улыбнувшись своим мыслям, глядя на такое спокойное и не хмурое лицо лежащего передо мной командира, попыталась сосредоточиться на лечении, хотя это и было довольно сложно. Крепкое, подтянутое тело, перевитое мышцами, но создающее впечатление скорее жилистого, нежели громоздкого, человека, блестело капельками воды, которые раз за разом притягивали мой взгляд. Были и застарелые шрамы, затянувшиеся белыми рубцами, но они совершенно не вызывали отторжения или неприятия. Скорее говорили: вот оно, тело настоящего воина. Движения рук стали замедляться, словно специально затягивая процесс. А я поймала себя на мысли, что мне нравится вот так прикасаться к нему. К тому же заметила, что и Аррейт бессознательно стал реагировать на прикосновения.