Мое Золотое руно

 

Под воду ушел бесшумно, вниз головой и под тяжестью вертикально поднятых ног начал погружаться на глубину. Маску Моня взять не позаботился, но мои глаза были приучены и к темноте и к соли.

 

Внимательно оглядел темноту под собой и почти сразу увидел маленькое пятнышко света – мутное, едва заметное. Моя это была удача или Монина, размышлять не стал, просто энергичнее заработал ногами и руками, толкая свое тело на глубину.

 

Фонарь не хотел отцепляться сразу, пришлось отстегивать одну из лямок сумки. Оставив его лежать на дне, я подхватил посылку и поплыл в сторону. Когда наверху рванет, я надеялся оказаться как можно дальше от эпицентра взрыва. И лучше бы уже на поверхности, чтобы сберечь барабанные перепонки.

 

Почти успел. Небо над головой осветила дальняя вспышка, и я вынырнул из воды, вглядываясь в огненный цветок, расцветший на черных волнах. Лодки уже не было. Струи бензина огненными щупальцами растекались по воде. Теперь я мог подплыть ближе.

 

Ау, есть кто живой? Метрах в ста от меня черным буйком качалась на волне чья-то голова. Всего одна. Сколько я ни искал, обнаружить еще двоих не смог.

 

Если учесть, что Моня стоял на носу, у него было больше шансов уцелеть. Это значило, что данное ему слово я смогу выполнить до конца.

 

- Это кто? – Каплун заметил меня, только когда я подплыл почти вплотную. – Ясон, ты?

 

Он должен был уметь плавать, но сейчас как-то нелепо хлопал руками по поверхности воды.

 

- Я. Держи свою сумку, Моня. – Молниеносным движением я накинул ему на шею лямку и затянул крепче. – Все семь килограмм.

 

Оттолкнувшись от него ногами, я отплыл на несколько метров и оглянулся. Ни головы Каплуна, ни мельтешения его рук уже не было видно. На поверхности воды в шумом лопнуло несколько больших пузырей, затем все стихло.

 

Пора было возвращаться. Не обращая больше внимания на догорающий в двухстах метрах от меня бензин, я лег на спину и посмотрел в звездное небо.

 

- А как моряки находят дорогу в море, Ясон?

 

- По приборам, лягушонок.

 

Мы лежим на песке и смотрим на звезды. Мысли в моей голове шевелятся вяло, как медузы, но угомонить Мею невозможно. У нее всегда в запасе миллион вопросов.

 

- А раньше, когда приборов не было.

 

- Был компас.

 

- Разве он всегда был?

 

Ну, ладно, я сдаюсь.

 

- Когда компаса не было, люди плавали на лодках и только вдоль берега. У них даже кораблей больших не было, потому что выходить в открытое море они боялись. Те кого уносило штормом, могли надеяться только на птиц.

 

- Почему?

 

- Потому что птицы после охоты летели к берегу. Чайки, крачки, бакланы всякие… Так вот: потом люди стали смотреть на звезды и увидели, что они образуют фигуры, и эти фигуры никогда не меняются. Просто плывут по небу, и исчезают к утру.

 

- Да! Потому что встает солнце и затмевает их своим светом.

 

- Ээээ… да. А потом какой-то умник, наверняка их ахейцев, заметил, что одна звезда особенная. Не самая яркая и большая, но зато всю ночь стоит на месте, а другие крутятся вокруг нее. Это Полярная звезда. Она указывает нам, где север.

 

- Где? Покажи. – Просит Медея, и я поднимаю указательный палец в небо:

 

- Во-о-он. Видишь?

 

- Да? – Неуверенно говорит она.

 

Ничего она, конечно, не видит.

 

- Смотри, вон ту большую оранжевую звезду видишь?

 

- Вижу.

 

- Это Арктур. Теперь смотри вправо и вверх. Вот три звезды и еще четыре. Это ковш Большой Медведицы.

 

- Почему Медведица, если ковш?

 

Вопрос логичный. Но мне всего тринадцать, и объяснить я не могу.

 

- Если через стенку ковша провести незримую линию, то наверху она как раз пройдет через Полярную звезду. Она тоже яркая. Нашла?

 

- Нашла-а-а. - Медея кладет голову мне на живот и мечтательно смотрит на звезду. – И потом люди стали плавать далеко?

 

- Да, и открыли Америку, Австралию, Антарктиду и много других земель.

 

Мне тоже хочется уплыть далеко-далеко, только я пока не знаю, как об этом сказать Медее.

 

- Ты тоже вырастешь и что-нибудь откроешь, - говорит она, словно догадываясь о моих мыслях. - Ты умный Ясон, а вовсе не босяк, не хулиган и не шибенник, как тетя Песя говорит. Только не уплывай очень далеко от меня.

 

Я наматываю на палец волнистую прядь ее волос.

 

- Я всегда буду возвращаться, Медея. Ты мой маяк.

 

 

Ну что, хватит валяться. Дома уже волнуются. Еще раз сверившись со звездами, я лег поперек течения и погреб широкими плавными движениями. Словно подтверждая правильность выбранного направления, впереди мелькнул голубой огонек, потом второй. Затем я почувствовал, как вода вокруг моего тела потеплела и ускорила свое течение.

 

Я твой вечный должник, Афродита Понтия.

 

То, что я увидел впереди через час показалось мне чем-то вроде еще одного созвездия, просто очень странного – вытянувшегося цепочкой огней вдоль горизонта. Чуть позже до меня дошло, что это действительно огни, но не бортовые с проходящего мимо судна. Неподвижные, они явно были расположены на земле. А то что сияние казалось почти белым… неужели это были фары дальнего света автомобилей?