Мое Золотое руно

Опа! А что это происходит над головой Анастаса Ангелиса? Окно на втором этаже бесшумно распахнулось, и в нем сначала мелькнула голова Тесея, а потом появилась Медея. Нарядная, ослепительно красивая в свадебном костюме, даже с розовой вуалью, она лезла на подоконник и при этом отчаянно прижимала палец к губам.

Сопение за моей спиной вмиг стихло. Гости затаили дыхание, ибо на их глазах происходило нечто невероятно, неслыханное в истории Ламоса.

Медея встала на подоконник обеими ногами и, еще придерживаясь руками за ставни, сильно наклонилась вперед:

- Ясон! Лови!

В воздухе мелькнул вышитый подол платья, белые чулки, кружевные панталончики до колен.

- А-а-а-ах! – Выдохнула толпа.

- Ии-и-и! – Шарахнулась лошадь.

- Опа! – Я подхватил Медею на руки и повернулся вокруг себя, гася инерцию падения.

- Опа! – Выкрикнул Ваня Андруцаки, почуявший конец своим мучениям.

- Опа! – Подхватили гости.

- Дочка! – В отчаянии выкрикнула тетя Гликерия. – Ты же взрослая женщина! Разве так можно?

- Нет, мама! – Весело ответила ей Медея. – Мне опять пятнадцать лет, и я хочу выйти замуж за этого парня.

Неизвестно какими путями в руках Гликерии материализовалась икона Божьей Матери Одигитрии. Мы по очереди, сначала Медея, а потом я, приложились к ней, потом я от полноты чувств расцеловал тещу в румяные щеки и, стараясь не оглядываться на покрасневшего, как рак, Анастаса, развернулся к лошади. Через секунду невеста сидела передо мной в седле.

- Ваня! Догоняй! – Крикнул я шаферу, у которого на локте болтались наши, перевязанные белыми лентами, серебряные венцы.

Опа-опа та бузуки,

Опа ке обаглома,

Газо изму стахастуни,

Меговлезы тагзсегхнас

Уже преодолев половину спуска, я оглянулся, чтобы увидеть свадебную процессию, развернувшуюся в сторону церкви. Возглавлял ее Тесей со свадебным флагом, за ним, приплясывая на ходу следовали Ваня со своей Степанидой, Леонидас со своей бузукой, тетя Песя, все Ангелисы полным составом, Оксана со Костасом и все мои друзья – листригоны, ахейцы, ашкеназы, колхи.

- Догоняйте! – Крикнула им Медея и махнула широким рукавом. - Мясо стынет, вино греется.

*

ТЕТЯ ПЕСЯ

Нет, ну что вы можете сказать за эту свадьбу? Я таки имела видеть эту свадьбу. Я имела там такое послушать!

Знаете, что мне сказала эта старая дура Фира Зильберштейн? Какой позор, сказала она. Где позор, в чем позор? Ах, ребенок родился до свадьбы. Так и что? Откуда ребенок мог знать, когда свадьба?

Вы хочете ребенка после свадьбы? Вы его получите, поверьте мадам Фельдман. Я вижу, как Ясон смотрит на свою фейгеле, на Медею. И я таки вижу, как Медея смотрит на соленые огурцы. Через семь месяцев – это говору вам я, тетя Песя.

А пока… эй, лабух, сделай мине «Семь-Сорок», да так сыграй, чтоби я видела!

Пойдем плясать «Семь-сорок»

Без лишних отговорок!

Вдарь по паркету, чтобы гнулся каблук,

Чтоб сами без подмоги

Ходили в танце ноги!

Больше веселья, шире круг!

Налей-ка рюмку, Роза,

Что нам стихи и проза,

Что нам Спиноза и талмуд и коран?

А кто уставился в салат, как баран,

Может не являться в ресторан.

(36) Дефина – национальный женский костюм

(37) Фустанелла – Часть мужского национального костюма, юбка из белой ткани

(38) Сиртос – торжественный медленный танец

КОНЕЦ

Конец