Страница 96 из 98
Вспоминая о ней, вдруг припомнился эпизод из школьных лет, то был примерно пятый класс. Тогда мне не совсем нравилось учиться. Признавая только уроки географии, русский язык и литературу, физкультуру, труд и рисование, в особенности, обожала математику, которая давалась мне легко и просто. Я быстрее всех в классе могла решать задачи, к физкультуре относилась не серьезно, очень не любила физику и химию, и уж совсем не воспринимала историю, к урокам которой приходила всегда, совершенно не подготовленной. Вяло слушала рассказы преподавателя, иногда даже срывая ему уроки. Он никогда не жаловался на учеников и не наказывал, относился к нашему эгоизму просто, и не напрягаясь, а может с пониманием.
Так прошел учебный год, за который из приблизительно пяти–семи учеников, безразличных к данному предмету, так никто ни разу не ответил, ни на один вопрос преподавателя во время занятий. Мы на принципиальном уровне совершенно не хотели готовиться к уроку, среди прочих мальчишек, естественно была и я. Задавая вопрос на очередную тему, Виктор Дмитриевич поднимая одного за другим ученика, не получал не только исчерпывающего ответа, но и вообще, диалог происходил в полном молчании. После очередной паузы, наш предприимчивый педагог, как и обычно, разрешал нам вновь садиться за парты, и вместо заслуженной двойки, всегда ставил твердо - три. Совесть нас не мучила. Но следующий учебный год начался с сюрприза
Мы, как и раньше, были настроены не серьезно к уроку истории. После первого занятия по данному предмету, у нас была 100% уверенность, что на следующий раз будут опрошены лучшие ученики.
Спокойный и вполне уверенный историк, начал урок с обычного опроса пройденной темы. Класс замер в ожидании. Как гром среди ясного неба, я услышала нечто, несопоставимое с моей моралью и моими понятиями. То, что сказал учитель, одним махом заставило меня пересмотреть, осознать и переосмыслить поведение и суть моей жизни. Стало мучительно стыдно, хотелось спрятаться подальше от глаз, убежать и не видеть своих ребят – одноклассников, падающих со смеху под парты. Но тогда, для меня ситуация оказалась не из лучших. А дело было так…
Виктор Дмитриевич произнес название прошлой темы и добавил:
- А сейчас, на этот вопрос - пауза,
- нам ответит - пауза,
- партизанка Садыкова!
Меня, словно обожгло огнем позора. Все хватались за животы, а учитель спокойно тем временем продолжал:
- Ну вот, что я говорил, молодец, стойкая разведчица, молчит, слова не выбьешь, своих не сдаст! Садись…, и поставил мне тройку.
Такого стыда, мне еще не приходилось испытывать, пожалуй, никогда. Но что было дальше! Я понимала правильность действий преподавателя, осуждая себя за лень и безразличие, ценя его тонкую психологию. Далее учитель продолжил, и класс замер в ожидании.
- А сейчас, на этот же самый вопрос ответит ее сообщник по отряду, помощник, партизан Глядковский!
Что тут было! Все ребята буквально катались возле парт, давясь от смеха, а мне и моему сообщнику, все как-то больше хотелось скулить и плакать. В таком чудно–юморном настроении прошел весь урок, а к вечеру, наверное, уже вся школа была оповещена о нашей позорной капитуляции, узнал об этом и мой злобный братец, который не преминул далее, перед родителями представить все в своем свете.
На следующий урок истории я, конечно, пришла подготовленной, более того, предмет мне показался на удивление интересным. Одноклассники сидели, молча в напряжении, в ожидании очередного спектакля.
- Стоп, друзья, спектакля больше не будет!
Я была твердо уверена, что первой, на принципиальном уровне, обязательно спросят меня, и не ошиблась. Ребята по открывали от удивления рты, наконец, услышав мой толковый, четкий и уверенный ответ по теме. Удивительным казался вообще тот факт, что я, оказывается, еще и говорить умею… Результатом моего старания, в журнале красовалась твердая пятерка. И больше никогда не было дня, чтоб я не взялась за учебник Истории.
На выпускных экзаменах 1978 года, когда еще была обязательна для всех сдача восьми предметов, я с успехом сдала историю и обществоведение. Преподаватель истории старших классов, крайне строгая Антонина Николаевна, гроза всех учеников, по окончании экзамена по предмету, собрав все три параллельных класса в одной аудитории и подводя итог, четко и значимо подчеркнула, задев при этом самолюбие отличников и любимчиков:
- Одной из лучших и вообще поразившей экзаменационную комиссию своим грамотным ответом, оказалась Садыкова Галина.
Благодарность и хвала в мой адрес, удивленные и радушные взгляды ровесников, немного окрылили, взбодрив меня.
Тогда я точно и четко понимала, что исторический поворот в моем подсознании, а может и в будущей жизни, произвел все-таки в свое время, тот самый, спокойный и всеми уважаемый, Виктор Дмитриевич Крайников, которому я по сей день, безгранично благодарна!
…После встречи с тетей Тасей, мы с сестрой окрыленные и самодовольные шли домой. А к вечеру следующего дня дружной компанией собрались у берега Иртыша. Кроме меня с сестрой и Карины, пришли Катерина с дочерью Танюшкой и ее мужем Дауреном. Мы в охотку, под хорошие песни и звуки гитары с удовольствием поедали поджаренные на костре сосиски, вприкуску с домашними помидорами. Даурен пел красиво поставленным голосом интересные народные песни, а также и своеобразные современные, и ретро. Каждый на свой лад, старался подпевать ему от души, Шолпан с Катериной пустились в пляс. Катя от души хохотала, а проходящие изредка мимо компании, солидарно–одобрительно улыбались нам, подбадривая и хваля наше чудно–веселое общество. Возвращаясь назад поздней ночью, под сияние полной луны, мы весело и задорно подпевали нашему обаятельному гитаристу: «А ты меня любишь? - Ага, а ты со мной будешь? – Ага…», и, похоже, это нравилось всем, не спящим в тот поздний час.