Страница 8 из 98
Мой отец, был человеком далеко не разговорчивым, за исключением моментов, когда язык легко развязывался под «градусом». Пока мы были маленькими, я его не побаивалась. Из любопытства, на пару с братцем, просила рассказать о войне. Тот не очень любил эту тему, видать дикой болью остались у него в душе те далекие и неприятные воспоминания. Его отец погиб, пройдя всю войну в пехоте, от полученных смертельных ран, через месяц после Победы. Наш отец - офицер и танкист, рассказывал о многочисленно им уничтоженных фашистских солдатах, сожженных деревнях, поваленных столбах и свисающих на оборванных проводах внутренностях погибших мирных людей. О голодных детях, которым он отдавал свою пайку хлеба, намеревавшуюся поменять на махорку.
Нам было больно и страшно слушая, представлять правдивые истории эмоционально измученного, с годами не забывающего трагедии прошлой жизни отца, прошедшего войну, с июня сорок первого, по май сорок пятого года. Иногда за рассказом он тихо плакал, я молча, растворялась из поля его зрения, давая волю его чувствам.
Обдумывая услышанное, иногда представляя себя на поле битвы, я хотела сделать добро бедным людям, биться с врагом. По ночам видела сны, в которых мне предоставлялась возможность стрелять из непонятного и не мысленного оружия по врагам, освобождая землю от захватчиков, и просыпалась я довольной в предвкушении Победы, вспоминая из сна, заслуженные награды на своей груди. Я чувствовала себя маленькой героиней, но, то был всего лишь сон, под впечатлениями.
Иногда отец рассказывал о своем трудном детстве, когда родители посылали их с братом в рабочую баню для шахтеров, где тем тогда выдавали по маленьким нарезанным кусочкам хозяйственного мыла. После помывшихся работяг, всегда оставались маленькие обмылки, которые дети, с усердием собирая, лепили в комок, тем самым принося домой уже солидный кусочек, столь необходимого мыла.
Познавая прошлое, осознаешь ценность настоящего. Тот, кто не испытал тягот жизни, ни когда в полной мере не оценит по истине радость грядущих дней.
Уже, будучи подростком, я попала неожиданно и случайно в нелепую ситуацию. К нам домой очень часто приходили друзья и знакомые старшего брата, которых мы уже немного знали. Но также, нам было известно, что все они далеко не порядочные ребята, и которых в будущем ожидали совсем не романтические приключения, а скорее неволя. Тем не менее, отец не запрещал сыну общаться с такими товарищами. Многие из них, уже давно спились, имея за плечами потерянные годы на зоне, кого-то уже нет в живых. Но один из таких, запомнился мне надолго.
Я еще бестолковой девчонкой, находясь в своей комнате, перебирала что-то в своем портфеле, брат находился на дворе. Неожиданно за моей спиной появился его завсегдашний дружок, Саша Кеберле. Он тогда не дурен был собой и старше меня лет на семь. Взрослый парень, с дерзким взглядом закоренелого преступника, просто сжал меня в своих львиных объятиях, я замерла от страха, не понимая, что делать в такой ситуации. Бороться и дергаться было бессмысленно, кричать стыдно, я чувствовала себя, словно мышка, задавленная в зубах кошки. Мне даже не понятны были движимые им эмоции, я лишь ощущала от него негативную энергию, испытывая животный страх. Но речь входящего со двора брата, вмиг развеяла непонятные намерения его дружка, который засмеявшись, молниеносно испарился из комнаты, уверенно зная наперед о моем молчании. Позднее, через несколько лет, я узнаю, что тот самый Саша, отбывший не один срок, однажды вернувшись, домой, изнасиловал свою старенькую мать, от чего та повесилась у себя в подполье. О дальнейшей судьбе закоренелого «зека» и отъявленного подонка я ничего не знала, слыша лишь проклятия в его адрес от многих знакомых людей.
И вновь о детстве. Какое-то время наша семья совершенно не общалась с родственниками, живущими через дорогу, и тому была серьезная причина.
Некогда жившие вместе под одной крышей в далекие 30-е годы, моя мама со всей семьей ее старшего брата и с их матерью, были очень дружны.
Уже во времена моего детства, наша семья, имея корову, всегда делились с родичами молоком, а когда отец колол скотину, то безотказно угощал их свежениной. Все праздники проходили не без участия обеих семей. Но однажды, именно после такой вечеринки, когда давно разошлись все гости, моя мама, оставшаяся там по просьбе ее снохи - Даметкен, для продолжения разговора, неожиданно и совсем не заслуженно получила резкий удар тяжелым предметом по лицу. Не понимая причины подлых действий опьяневшей родственницы, с глубокой обидой она покинула стены дома своего брата. Наутро, мы не узнавали маму, на которую было жалко и смешно смотреть, из-за огромного синяка. Она напрочь запретила нам ходить через дорогу к родичам, не объясняя на то причину. Мы понимали, что они поссорились, отец молчал.
А чуть позже мама «издалека» объяснит причину не приятной ситуации - нашей тетушкой Даметкен по непонятным причинам правила необузданная ревность ко всему. Прожившая обыденную жизнь, она несколько завидовала природной красоте своей золовки, и, не скрывая негативных чувств, выместила эмоции тем злополучным вечером, не осознавая своих действий. И мы действительно надолго перестали общаться с ними всеми. Но, время лечит раны. Все хорошее еще впереди!
Еще школьницей – малолеткой, я часто и неосознанно шалила. Любимым занятием было порыться в маминой сумочке с документами, днем, когда дома ни кого не было. Уже наизусть зная ее содержимое, все равно с интересом перечитывала старые пожелтевшие письма моего отца к маме, удивляясь, неужели и между ними была любовь и какие-то еще чувства. Казалось, что они просто, мои родители, вот есть и все, что так должно быть. Среди прочих документов хранились денежные облигации. Мне и в голову не приходило осознать их назначение, но подумав, что это все же какой-то денежный знак, решила одну из купюр взять себе, не понимая даже для чего. Прошло время, я забыла о своем хулиганстве, а мама тем временем говорила что-то о погашении облигаций, и тщательно искала пропавшую бумажку. Меня, словно обожгло огнем позора, но сознаться в содеянном не хватило смелости. А мама, твердо убежденная, что это сделал кто-то из детей, сильно ругалась, называя нас последними словами. Вскоре, когда все поутихло, я незаметно вернула пропажу на прежнее место, с чувством стыда и самоосуждения. Мамуля, конечно, потом вновь найдя облигацию и поменяв ее на деньги, больше ни словом не напомнит о происшедшем. В этом была ее правильная тактика.