Страница 72 из 98
Да уж, вот у кого совести совсем не было - ну чисто семейка Адамсов!
Одного она не учла, что кое-каких вещиц, не было никогда в нашем Серебрянске, я их просто привезла в свое время из Дальневосточного азиатского региона.
- Ведь мы не стали бы забирать их назад у вас! Что же ты делаешь, Катюха?! Должно быть стыдно и противно! Бог вам всем судья!
Но вот свою тетрадь, с рукописью и трудами, некогда созданную, еще в студенческие годы, мне было конечно жаль. Но вернуть их, Катя так упорно не желала, считая их уже собственностью своего сына Амантухи.
- Да, конечно, может он и состоялся, как повар, возможно, помогли ему, когда-то мои записи, а иначе, зачем он их хранил у себя?!
Да только вряд ли будет в радость ворованное счастье!!!...
А в один из вечеров, проходя с Русланом мимо дома мамы, к своему ужасу мы увидели, возле машины бывшего нашего соседа, стоявших рядом «полуживых» братцев. Нуртай, отвернувшись, пытался обойти нас стороной, а Амантай, не сообразив, в неожиданно сложившейся ситуации, не зная как себя вести, имел наглость, неуверенно, почти на полусогнутых ногах, протянуть свою грязную пятерню Руслану, слегка отворачивая лицо и сильно краснея.
Злость и ненависть, обуревавшие меня, вновь перевесив и пересилив разум, дали волю моим неуемным эмоциям. Резким движением, ударив мерзавца по протянутой руке, скверно ругаясь, я обрушила в его адрес, все, чего он был достоин:
- Гнида, да она же у тебя грязная, куда тянешь – су-у-ка?!. Ну расскажи теперь моему взрослому сыну, как это ты и в какую п…ду, собирался меня от…ь!
Пятясь от нас и определенно видя, как еле сдерживается Руслан, он едва слышно бормотал, словно потерянный:
- Чего это она, чо это она болтает?
И вновь безудержный поток брани и ругательств в адрес стоящих рядом, уже с безразличием, давно пропивших свою совесть, озверевших нелюдей. Мне очень хотелось, чтоб все знакомые, соседи и просто прохожие, взирая на них, твердо знали гнусность этих жалких существ, и ни как иначе. Уходя прочь, больше не хотелось и в мыслях держать о них воспоминание, просто забыть все дурное, жить и думать только о хорошем.
Тем временем новое дело сестры шло с успехом, и я теперь была за нее спокойна. Мы много общались, она очень внимательно слушала меня о личных успехах, но рассказывать ей о пережитых нами трудностях, вот так сразу и запросто, мне пока не хотелось. Всему свое время.
А Женя все больше в задумчивости, загадочно молчал, было видно, что он прислушивается к нашим разговорам, извлекая из этого некий для себя смысл.
Мы с Русланом все чаще гуляли по городу, сидели на берегу Иртыша, с удовольствием поедая местную копченую пелядь. Казалось, что вкуснее этой рыбы и нет, нигде на Свете.
Прогостив у Светланы почти две недели, я была несколько обескуражена обращением сестры к нам, с просьбой перебраться к ней незамедлительно. В данной ситуации она чувствовала себя неудобно перед знакомыми. Легко согласившись на обращение, мы с благодарностью оставили апартаменты Светланы, понимая, что все равно, хоть и временно, но вероятно стесняли их удобства своим не навязчивым присутствием.
Случайно встретив в один из дней своего знакомого по паспортному отделу, Ораза, мы чисто на дружеской ноте решили вместе отметить наш приезд и весело провести время. А к вечеру, накрыв в меру возможности небольшой столик, в компании Оразбека, его товарища и ребятишек, уже изрядно развеселые, под шутки и смешные истории, запросто и в разнобой распевали свои любимые застольные песни. Наш праздник продолжался допоздна. Чтоб не мешать детям, по предложению коллеги, было решено продолжить общение в его доме, где я никогда прежде не была.
Нас немало удивила стерильная чистота и порядок хозяев квартиры, все было расставлено со вкусом и усердием. Мы весьма засиделись, настала пора и расходиться. Но гостеприимный хозяин все упорнее продолжал нас развлекать своими необычными песнями, ловко наигрывая на домбре.
Сестра оставила наше общество почти незаметно, но в сопровождении новоиспеченного знакомого.
Ораз не очень хотел отпускать меня в тот вечер, не понимая, что в моем восприятии он всегда был и есть лишь коллега, веселый товарищ, совершенно не интересовавший меня как мужчина. И, тем не менее, я осталась. Уже светало, а в душе было пусто и неприятно. Совершив очередную глупость, я в конечном итоге пожалела: «Кто он теперь мне, не друг, не любовник, не товарищ…». Наши отношения стали натянутыми, общение не интересным, но мне хотелось старательно скрыть свои ощущения и эмоции, чисто по-человечески не обидеть человека, и без того, не особо довольного своей судьбой.
Отпуск близился к концу. Те последние деньки сестра очень радушно принимала нас, радуясь возобновленному общению. А мы с Русланом все чаще уходили вдвоем, прогуливаясь по родным местам. Самым излюбленным был пляж, один из красивейших берегов нашего несравненного Иртыша. Здесь, забираясь в одну из лодок, мягко покачивающуюся на легкой волне, просто сидели, наслаждаясь неповторимостью живописного края, иногда запевали на лирический лад любимые песни. И конечно, про запас, всегда имели с собой излюбленную местную рыбку, помидоры и газировку.
Уже почти перед самым нашим отъездом, вдруг неожиданно, подсев ко мне рядом, Женя завязал разговор, как бы издалека. Он словно невзначай интересовался о Томске, работе, перспективе и многом другом, отлично понимая, что в родных краях будущее не светит.
Прокручивая в голове информацию, он словно серьезно обдумывал и решал свои задачи. А чуть позже, обратился ко мне с просьбой, помочь первоначально переехать в Россию, и хоть как-то там обосноваться, устроиться по возможности на работу, с обещанием вести себя прилично, добросовестно и ответственно, без всяких осложнений и, естественно не сидеть у меня «на шее».