Страница 68 из 98
Поднявшись с вещами на четвертый этаж, мы постучали в дверь своей бывшей соседки тете Зое, бывшей учительнице и хорошей знакомой моих родителей. Зайдя к ней за порог, и попросив на время присмотреть за вещами, были приглашены к чаю, от чего не отказались. Я предложила хозяйке кое-что из гостинцев, имеющихся в запасе. Завязался небольшой разговор. Боль, досада, ненависть, неопределенность, сильно давили по нервам. Наконец, выслушав ее версию обо всех происшествиях городка на время нашего в нем отсутствия, решили пройтись по знакомым местам, навестить сестру и Светлану Внукову, если та еще по-прежнему живет у себя, в чем я уже не была уверена. А тетя Зоя нам очень просто между разговором предложила, при необходимости остановиться у нее и жить сколько потребуется. Поблагодарив ее за гостеприимство и доброту, мы бодро зашагали к дому моих родителей, где теперь волочил свое жалкое существование Нуртай. Совсем не хотелось смотреть в прожженные глаза законченного подонка, но объясниться и высказать ему все накипевшее на душе, казалось было необходимостью.
Подходя к дому, я почувствовала резкое давление. Учащенно билось сердце. Встречающиеся на пути давние знакомые, теперь казались, едва узнаваемыми. Мы шли уверенным и ускоренным темпом, словно испытывая необходимость в завершении чего-то очень важного и нужного.
Поднявшись на второй этаж к квартире мамы, стучать в дверь особо не захотели, настрой был не тот. Просто, в эмоциональном порыве, резко толкнув отвалившуюся дверь, держащуюся, только на честном слове, и насмерть перепугав своим грозным видом, пропитую, ужасно неряшливую с дурным запашком, босоногую замарашку, резко оттолкнув ее в сторону, и ругаясь самой грубой бранью, мы прошли в комнату, где обитал, паскудный братец.
От обстановки, представившейся обзору, становилось жутко неприятно, горько и обидно. Квартира мамы представляла собой жалкое зрелище, бомжатник был более похож на помойку и свалку. От былого жилья не осталось уже ничего, стекла на окнах давно были разбиты, и почти отсутствовали, из мебели остались лишь две старые кровати, на полу валялись грязные рыболовные сети, коробки, вещи, посуда и различный мусор. Кругом бегали тараканы, летали мухи, стоял дурной запах перегара. На бывшей кухне было грязно и пустынно, отсутствовала даже раковина и газовая плита. Было понятно с первого взгляда, что пользуются здесь в нужных и любых целях водой из унитаза, да и та была как-то ловко, но не законно подключена к трубам. Тошнило только от одной мысли, представившегося кошмарного зрелища и прозябания в этих трущобах. В усмерть упитый и потерявший контроль самообладания, обросший псевдобратец, грязно одетый, отсыпался глубоким сном, среди груды не свежего почерневшего постельного белья и тряпья.
Первое, что вырвалось в порыве гнева с моих уст, это нескончаемая брань и упреки в его адрес, словарный запас которых, бесхитростно таился где-то глубоко внутри моего сознания, бог знает с каких времен, поражая своим содержанием. А едва проснувшийся и не вполне понимающий ситуацию, виновник наших неприятностей, как-то вяло и омерзительно неприятно попытался протянуть ко мне свои, гадкие, грязные ручонки, якобы обнять горячо любимую младшую сестру, произнеся вслух: «Сестренка, ты приехала».
- Сука ты, и конченная тварь! Гнида, это так ты отблагодарил меня за все хорошее, что для тебя делалось долгие годы, мы ведь помогали тебе, гаду, гнившему на зоне! А ты, сволочная мразь, вот так запросто смог грабануть сестру, оставить ни с чем малолетнего племянника!
В ответ, абсолютное безразличие и непонимание.
Моим эмоциям не было предела. Ругаясь нескончаемой бранью, я вдруг, как когда-то это делала моя мама, вскинув руки ввысь, взмолилась к Всевышнему о возмездии, в сердцах выплескивая крик души:
- Господи, если ты есть на Свете, если ты меня слышишь, накажи ты его, этого подонка, забери его подальше от мирской жизни, этому ублюдку нет места среди простого люда, пусть не пройдет и трех лет, как сбудутся мои слова, накажи его, Боже!
Оттолкнув резким движением от себя неприятного по виду и духу несчастливца, я пару раз нажала на газовый баллончик, направив струю в его сторону. Покидая жилище, крикнула ему:
- Дыши, сука, задохнись и не попадайся на нашем пути!
Руслан, стоявший рядом, еле сдерживая порыв эмоций, понимая мое состояние, все же трезво оценив обстановку, не стал в довершение ко всему применять физический подход, понимая никчемность затеи, лишние действия не стоили того, чтоб позднее отмываться от грязи и вони. Сказанного мною было более чем предостаточно.
Спустившись во дворик маминого подъезда, мы увидели ожидавшего Димку, который с недоумением, удивленно спросил нас:
- Что вы сделали с проституткой? Она, как бешенная, полуодетая выскочила из подъезда с выпученными и испуганными глазами и убежала прочь!
Все еще находясь под впечатлением, и не сразу успокоившись, нам все же стало немного смешно от произошедшей и не спланированной сценки. Марать руки о дерьмо, совсем не входило в мои планы, я верила, жизнь сама нас рассудит, правосудие свершится!
Мы, молча, шли прочь от проклятого дома, унося в сердце боль и досаду. Поднимаясь вверх по дороге, решили заглянуть к Светлане, было видно по обжитому балкону, что там кто-то проживает, я надеялась, что это все же хозяева.