Страница 29 из 98
Вернувшись как-то днем в квартиру Валентины, застала там паренька, лет двадцати трех - двадцати шести на вид, как оказалось, ее нового «воздыхателя», которого она, как мне показалось, осознанно не предупредила обо мне, и моем временном присутствии на данной территории. Он спросил у меня - кто я, в ответ я спросила - а кто он? Молодой человек ответил: «Ну, допустим, я родственник». Я ответила: «Ну, допустим, я тоже».
Немного поболтав « в напряг», мы не уступали друг другу в сарказме. Я поняла женскую тактику Валентины, желавшую специально, хоть как-то скомпрометировать мое поведение.
Отпустив своих детей в Якутию, и тем самым озадачив Сергея, а также отправив свою престарелую мать на подработку в одно из городских общежитий, Валентина свободно развлекалась, понимая, что в квартиру, в любой момент, мог вернуться ее бывший муж, имеющий право на жилплощадь, и до сих пор «неровно дышащий к ней». Зная его характер, она играла с огнем.
Тем временем мне предстояла обратная дорога.
Через две недели пребывания у Валентины, я улетела самолетом до Новосибирска, окончательно простившись с Владивостоком.
Вернувшись, домой, к своему ужасу начала осознавать, забытые мной за время учебы домашние проблемы, ощущать «не уют» и дискомфорт. Амантай со своей семьей заняли большую комнату, мне пришлось делить маленькую комнатку, напополам со старшим братом, который к тому времени стал вести себя не адекватно. Жизнь ему казалась не интересной, он все время искал каких-то приключений и развлечений. Мало того, что к своему несчастью не ценил себя, но еще, практически не давал покоя своей бывшей жене, всячески досаждая ей. Мы с Шурой были вполне в дружеских отношениях. Приезжая домой из Приморья, я не забывала про нее. Частенько наведываясь, дарила кое-какие заморские подарочки. Она встречала меня всегда очень радушно.
По осени я вернулась на работу вновь в детсад няней-санитаркой ясельной группы. Было тяжеловато работать по 12 часов, но выбора не было. Заведующая не раз предлагала, как бывший медик со связями, оказать мне услугу, избавившись от нежелательной на ее взгляд беременности, на что я наотрез отказалась. К тому времени мама стала чаще болеть, а однажды ее доставили по «скорой», где она пробыла до утра, от давления хлынула носом кровь, но медики вовремя оказали помощь. В тот вечер я бежала к ней, сильно переживая в душе, чувствуя и осознавая, что роднее ее и ближе, у меня нет ни кого. Мне не на кого было надеяться, и я искренне молила Бога, о ее спасении и здравии.
Тем временем жить под одной крышей с двумя нерадивыми братцами, постоянно пьющими, с вызывающим поведением, стало жутко не выносимо. В один из вечеров, старший, изрядно подвыпив, пошел в поисках приключений.
По дороге встретив идущую в ночную смену Шуру, остановил ее с расспросами. На его пьяный бред - «куда ты идешь?», она необдуманно, полушутя ответила: «на б-ки». Что было потом! Об этом я в точности узнала лишь на суде, который состоялся, уже в суровые зимние дни… Он бил ее жестоко и везде, на протяжении долгого времени, потом догонял убегающую и подползающую к ступеням крыльца барака, где жили Шолпан с Василием, в поисках защиты. Догнав бывшую супругу, варвар истязался и там, разбивая голову о каждую ступеньку. Его злобе не было предела. То был тиран и дьявол воплоти. После, его надолго поместили в изолятор под следствие. Но мама все равно очень жалела сына, страдая от безумных поступков несчастного.
На суде, как свидетель, я должна была дать показания против брата, о его в действительности, гнусных поступках. Но пожалев мать, и взяв грех на душу, поступила не лучшим образом, скверно и не достойно. Оправдывая его, я понимала, что поступаю подло, но отступить, значит сделать больно матери. Было очень стыдно. И, тем не менее, братец получил заслуженный срок, на какое-то время, дав нам возможность жить в более нормальной обстановке. Шура на долгое время перестала с нами общаться. Я готовилась к грядущим переменам, шила белье и детскую одежду, приобрела новый шифоньер и стол. Мама купила мне хорошую кровать с полированными спинками, а отец, напополам со мной, помог купить детскую кроватку. Ближе к январю на отца опять что-то снизошло, он вдруг, как сломался, начал пить и буянить, не давая спать по ночам. Меня это очень злило. Я стала ругаться с ним, в самой грубой форме, а он ни как не мог угомониться, в пьяном бреду все больше причитая: «вот, родится внук скоро, я так сильно буду его любить…». Меня это сильно раздражало. Его пьянки, вдруг резко прекратились, как и начались. Может, был очередной душевный разговор с мамой.