Страница 35 из 127
Взяв телефон, Беслан усмехнулся и поправил совсем бесстыдно сползшее одеяло.
«Вот так. Кто победитель? Вот так, просто брат и сестра без неловкости ожидания большего. Вот так, как в детстве, с голой попой на один горшок», – довольный собой, он набрал номер Петера.
– Крепко спишь, друг. Много впахивал на жирдяя, не надорвался?
– Богатырский сон – признак чистой совести, – Беслан мрачно хмыкнул. – Я в отличной форме, не беспокойся. Как понимаю, встреча организована?
– Либо отсутствия совести, – Петер коротко засмеялся. – Да, стрелку забили. Сегодня в пятнашку часиков зубы и рёбра считать заказано. За школой нашей родной на пустыре.
– Старое доброе место, – с лёгкой ностальгией сказал Беслан. Взглянул на часы. Был ровно полдень. – Радек будет? А Кнопка не пронюхал?
– Как Догу такое шоу и пропустить?.. Он мёртвым и то приползёт покусаться! А Кнопка нет, не в курсе. Его только, камикадзе, там и не хватало. Мелкий и дурной, и бешеный, точно хорёк. Убьётся сам, а нам с легавыми цапайся.
– О том и речь, ума ему не вобьёшь. Голова слишком крепкая, – улыбнулся Беслан. – Ладно, до встречи.
Отключив звонок, он надел джинсы и, подойдя к окну, набрал номер Полины.
– Привет, солнышко. Как ты? – ощущая тоску, задал вопрос.
– Ненавижу каждый миллиметр, разделяющий нас. Дышу ожиданием встречи! С ума схожу от желания продолжить тренировки наши. Люблю тебя, люблю, мой Бес! Мужчина мой! Хочешь, телефон в режим видео переведу? На пару минуток смогу.
– Не хочу, а требую! Что ты ещё сможешь за эти пару минуток? – Беслан перевёл мобильный в режим видеосвязи. Стал держать его перед собой. Подмигнул появившейся на дисплее Полине, в зелёных глазах которой плескалось безграничное счастье.
– А чего желаешь? – она кокетливо прищурилась и подкусила край нижней губы. Села на мягкий подлокотник кресла и, дразня, несколько развела ноги. Подол нежно-голубого короткого сарафана провокационно чуть потянула рукой к бёдрам.
– Видеть твои глаза, когда запустишь для меня пальчики в трусики, – Беслан сглотнул. Во рту стало невыносимо сухо. Но он хотел далеко не воду пить. – Для начала…
– У-у-у, какой ты мой горячий! – она радостно заулыбалась. – А ты для меня что погладишь? – хихикнула, направляя камеру так, чтобы было лучше видно показавшиеся трусики.
– Всё, что пожелаешь любимая! – хрипло сказал он.
– Хорошо! – Полина перевела камеру на глаза. Они сияли. – Так, где там твоя попа?
– Серьёзно? – краснея, он засмеялся.
– Ага! Ещё как! – она грозно прищурилась.
Беслан покачал головой.
– Сейчас будет. А с тебя подробней, что там в трусиках происходит! – расстегнул пуговицу джинсов.
– Может, их лучше снять? – она изогнула бровь и направила объектив себе на уже приоткрытую грудь.
Он не успел ответить. У Полины раздался голос Леона: «Ты собралась?»
– Да! – крикнула она. Картинка с камеры замельтешила. – Чёрт. Зараза. Прости. Люблю, – прошептала она, и касание её губ к объективу завершило звонок.
– И я тебя, и я… – Беслан вздохнул, застёгивая пуговицу на ширинке. Надев футболку, взлохматил волосы и зевнул. Всунув телефон в карман, пошёл на кухню. Включил телевизор и принялся делать себе тосты и крепкий кофе. В мыслях сумбурно крутились отрывки из кошмаров и горячие фрагменты, связанные с Полиной и Ангелиной.
«Или схожу с ума, или что? Голос с неба? Из Ада? Не могу выбрать разве, Полина или Ангелина? Дьявол, у них даже имена созвучны. Почему не замечал этого раньше? Солнце и луна? День и ночь? Точно с ума схожу. Глупость какая-то, я выбрал счастье нам троим, почему тогда не оставлять её звер…» – его размышления прервала Ангелина. Она зашла на кухню и тронула ему плечо. От неё пахло лаком для ногтей.
– Ты уходить собрался? Почему опять так рано? Рыбалка? – в её голосе послышалась отчётливая тревога. Во взгляде серых глаз нечто непонятное, словно коктейль из желания, и страха, и ожидания.
– С Петером встречусь, по мотору там дело. А после на работу сразу, – ему захотелось, и он поцеловал её в щёку, наплевав на осторожность, на то, что знал – его это сразу начнёт возбуждать. Ангелина часто заморгала, обняла себя за талию и задумчиво слегка улыбнулась. Он подмигнул и бросил поджарившиеся тосты на тарелку. Добавил из холодильника к ним кусок рыбы.
– Давай разогрею, – с теплотой. – И вообще, тебе надо нормально поесть. Ещё плов остался, я сделала куриный суп. Что из этого ты бы…
– Не нужно, Ангел, – перебив её, отозвался Беслан. – Я так… – поставил на стол тарелку и кружку с горячим кофе. Сел.
– Ты невыносим, – осуждающе покачала головой. Но, поймав его насмешливый взгляд, смягчилась. – Как на работе, много грузов? – взяла из вазочки печенье и, прижавшись бёдрами к столешнице, откусила его.
– Вчера была одна фура. Другие в проблемах завязли. Сегодня должны пригнать сразу четыре или пять.
– Много. А ты не выспался, – Ангелина нахмурилась. – Может, всё-таки отдохнёшь? Потом с Петером встретишься и уладишь все дела? Тебе отдыхать надо, вон какие уже круги под глазами.
– Не волнуйся! У меня сил больше, чем у слона! – он приподнял руку и напряг бицепс, демонстрируя, насколько нехрупкий мужчина. – Лучше скажи, что там мама и отец? Созванивалась с ними?
Вчера он сам разговаривал с ними, но решил отвлечь Ангелину.
– Папа дня через два вернётся, а мама через три. Процедуры ей пошли на пользу, чувствует себя гораздо лучше, – она вдруг подошла и села за стол. Коснулась его руки.
Дыхание застряло в лёгких. Он замер и, вскинув бровь, в упор посмотрел в родные глаза.
– Беслан, у меня плохое предчувствие. Мне не нравится твоё общение с этим Петером. У него фамилия Чёрный и кличка Чёрт, и сам он такой… им соответствует. Когда смотрит на меня, по коже мороз бежит. Такие люди, как он, беду притягивают! Я тебя прошу, очень прошу с ним не…
– Ангел, ты не моя женщина, чтобы такое просить! – недослушав, вспылил он. Резко встал. – Он мой друг. Спину мне не раз прикрывал. Да, ты ему нравишься, но он знает, что не в твоём вкусе, и не беспокоит тебя. У него вообще уже есть девушка и у них всё хорошо! Так что нечего меня тут… – кипя не столько гневом, сколько возбуждением, смотря ей в широко распахнутые глаза, в которых запульсировала растерянность, ударил кулаком в стол и стремительно пошёл к выходу из дома. Под оклик Ангелины хлопнул входной дверью и жадно вдохнул воздух, в котором не было аромата, сводящего с ума. Не обратив внимания на ластившуюся Эльзу, выбежал на улицу и поспешил к школе. Сейчас он стремился быть подальше от сестры ради её же блага.
«Безумие. Зачем ей такой упрёк кинул, что не женщина?.. Она как сестра, имеет полное право волноваться и говорить, просить меня. Не требовала ведь. Чего завёлся?.. Да знаешь ты, чего… Раздеваешь её мысленно, когда видишь, в чём бы она ни была... и паранджа не поможет. Её глаза – проклятие, душу переворачивают. Пробило во мне что-то серьёзное, когда в ванной её в одних трусиках и лифчике застал. Тот её взгляд… Какой-то бред. Я Полину люблю. Чёртова болезнь. Похоже, вот так и педофилами и маньяками, насильниками становятся. К психиатру анонимно обратиться, что ли? Ну да, можно ещё себя запереть в подвале на цепи. Чушь. Справлюсь. Полина приедет, и нормально, с ней мне сразу лучше», – за размышлениями Беслан и не заметил, как вышел на оговорённый пустырь. До назначенной встречи оставалось ещё часа полтора. Очнулся, когда в плечо прилетел небольшой камень. Остановился и повернулся, ища холодным взглядом бросившего.
На помеченной ржавчиной трубе, бывшей частью одного из турников, некогда составлявших инвентарь спортивной площадки, сидела компания из пяти парней и трёх девушек. Они потягивали пиво из алюминиевых банок. Одеты были кто в спортивный костюм, кто в косуху, кто в драные колготки и джины, кто украсил себя галстуками, увешанными булавками, и нацепил кепку, кто оказался облачён во всё чёрное и без дыр кожаные брюки.