Азиман

Кроме как в домик, идти некуда. Женька сунул руку в карман, стиснул в кулаке здоровенный болт, который носил с собой для бравады, никогда не дрался… Ну, после школы. Не, было пару раз в армии, но в целом обходился словами. Но спокойнее как-то ощущать в руке тяжесть железа.

Заглянул.

На полу куча игрушек, куклы, солдатики, железная дорога. Очень доброго вида тетя сидит в кресле, улыбается, как все добрые бабушки и мамы мира…

― Заходи, малыш, поиграй!

― Какой я тебе малыш, стерва? Ты что тут делаешь, тварь?!

Мама-бабушка продолжает улыбаться, встает и меняется. Становится более худой, зато грудь выпирает значительно сильнее. Улыбка становится развратной и многозначительной, юбка сама собой соскальзывает с длинных ног, обнажая крошечные кружевные трусики.

― Поиграй со мной, малыш

Женька приоткрывает рот в удивлении. Девушка делает шаг, изящно переступает через юбку босой ногой. Розовая ступня с накрашенными ногтями на изящных пальчиках наступает на игрушечного солдатика, что-то тихо хрустит, девица тихо ойкает... И в голове проясняется.

Почти голая развратная девка не сочетается по атмосфере с ярко раскрашенными солдатиками на полу. С бабушкиным креслом, с тапочками, лежащими рядом, с очками в толстой оправе на носу…

Не задумываясь ни о чем, Женька сильно бьет кулаком с зажатым в нем болтом, снизу в челюсть.

Боль бешеная, в кулаке что-то хрустит.

Слезы туманят взгляд, перехватывает дыхание, но, когда Женька промаргивается, он обнаруживает, что со всей дури ударил стену гаража. Неудивительно, что так больно…

Никакого домика на стене. Зато видна небольшая вмятина… И кулак пульсирует болью, похоже, все таки, что-то сломалось…

― Проклятье… ― шипит Женька сквозь зубы.

Кое-как разжимает кулак, роняет болт, садится на корточки, поднимает его, кладет в карман. Теперь для левой руки.

― Тропа, мммать её, войны…

 

Поляна, цветы, тихая музыка. Светлана танцует в лёгком платьице, босая и весёлая.

Тепло, солнце, аромат цветов.

Очень приятный сон. Тихий, радостный… и чуточку волшебный.

Светлана улыбается.

Конечно, она вернулась домой. Женя-Азиман обещал позвонить на её работу и как-то договориться про отгул. А она прилегла. После таких переживаний очень хотелось расслабиться.

И теперь она дремала, одновременно понимая, что спит и наслаждаясь сном.

Интересно, такой по-детски радостный, приятный сон — это Женькин подарок? Может быть, сама она не видела таких снов с детства. И тут её окликнули.

— Светлана?

Танец замедляется, она оглядывается.

Ститха. Он-то как сюда попал?

Огромный, зубастый, при свете солнца чешуя горит золотом.

Почему-то почти не страшно. Это же сон.

— Извините за вторжение, Светлана, но мне очень надо с вами поговорить.

— Слушаю вас.

— Видите ли, Светлана, мне кажется, я мог напугать вас неправильно, и я пришёл уточнить и, возможно, объяснить.

— Напугать меня правильно? Но я здесь вас не боюсь — это же сон, здесь не может произойти плохого.

Дракон улыбается.

— Ну, строго говоря, может, но я не имею таких намерений. А напугать — да, вы должны бояться правильно.

Светлана улыбается в ответ, взмахивает стрекозиными крылышками, взлетает и повисает прямо в воздухе чуть выше драконьей головы.

— Слушаю вас.

— Я не хотел бы, чтобы вы считали, что подвергались какой-то невероятной опасности. Конечно, опасность была, но…

— Вы хотите сказать, что это не вы схватили меня зубищами, утащили в тёмный угол и там пугали?

Дракон ухмыляется.

— Я хочу сказать, что не имел намерения вам навредить. Я допустил невежливость, но не допустил бы вреда. А главное, что я хотел вам сказать, чтобы вы не держали обиды и страха ни на меня, ни на Азимана. Я знаю, что вы чем-то важны для него, и ему было бы тяжело пройти грядущие битвы с осознанием, что он погубил ваши отношения своим недоверием и небрежностью. Азиман оставил проход открытым, но без специальных знаний открыть его нельзя. Поэтому я его открыл. Я слышал, как вы подошли к нему в доме Азимана, как вы пытались заглянуть, и впустил вас.

― Вы? Но зачем?

― Более того, я укрыл вас в темноте от глаз Азимана, когда он уходил.

Вокруг несколько потемнело. На солнце набежали тучи. Музыка вдали утихла. Запахло близким  дождем.

Светлана с некоторым удивлением поняла, что по прежнему не боится. Она зла. Что этот ящер себе позволяет?

Подглядывает за домом Женьки, вовлек её в это странное приключение…

Может, он и за постелью Женькиной подглядывал?

Дракон кивнул.

― Верно. Я хотел преподать Азиману урок, он слишком беспечен. Его беспечность может причинить вред как ему, так и его окружающим, и через это ему же.

Светлана молчала и злилась все больше.

Явился, испортил такой сон. Явился читать нравоучения, а сам подглядывал, как они с Женькой…

Тучи сгустились в плотный полог, набрякли грозой.

Стрекозиные крылышки превратились в орлиные. Темные перья, плавные взмахи, легко держащие её на весу.

― Но в мои намерения вовсе не входило причинить вам вред, и тем более, разрушение личной жизни Азимана…

― Что тебе до личной жизни! Какое ты имел право подглядывать! Какое ты имеешь право вмешиваться!

Светлана яростно взмахнула рукой, и оглушительно ударил гром. В руке она с гневной радостью обнаружила сверкающий меч, который она направила прямо в чешуйчатое рыло.

― Как ты посмел!

Светлана атаковала, яростно и безрассудно.

Ститха легка уклонился от удара, отступил.