Страница 4 из 112
Бакси оторвал свое лицо от потрескавшегося, старого камня, и сплюнул новую, уже успевшую заполнить полость рта кровь. После этого он засмеялся. Он не видел лица Брейди, но был уверен, что того явно удивило такое поведение сына, который по старым правилам должен был молить отца о пощаде. Но, вместо этого парень смеялся. Это был смех смертника, но ему было все равно.
- Старый глупец! Тебе недолго осталось! Он убьет тебя и защитит меня. Мой шериф. Мой парень. Мой муж. Бакси всем сердцем верил, что эти слова сбудутся.
Он услышал хохот за своей спиной. Карканье умирающей вороны и то было бы мелодичнее.
- Яркая Радуга уже не то место, где я родился, сын. Сейчас такие люди, как твой любимый шериф могут делать все, что захотят. В том числе - насиловать моего сына. Моего единственного сына.
Бакси повернул голову в сторону своего отца, и с презрением смотря прямо в ненавистные для него глаза, произнес:
- Я живу с ним по любви, чертов ты Паук! Я его люблю! И ты, отец, злишься, потому что, ничего не можешь с этим поделать, кроме как избить меня этой своей палкой, – он плюнул сгустком крови в сторону отца. – Ты потерял меня еще в детстве, папа. Ты потерял меня, когда впервые использовал эту палку. Ты потерял не только меня, но и нашу мать!
- Заткнись! Я приказываю тебе! – огоньки ярости вспыхнули в черных глазах Брейди Шеффилда.
- Ты же хранишь тот револьвер, отец? А? Тот ствол, из которого она вышибла себе мозги, потому что больше не могла жить с таким животным, как ты. Я тоже хотел так сделать, знаешь ли. Но потом я встретил этого шерифа, и передумал. Его длинный член заставил меня передумать. Каждое его слово достигало своей цели: впервые за долгое время сын увидел слезы на лице отца. Жирный, лысый старик с суровым лицом больше не пугал Бакси. Он выпустил палку из рук и теперь стоял, как пошатнувшаяся статуя, с удивлением и омерзением взирая на окровавленного сына, который своими грязными словами застал его врасплох.
- Это неправда! Замолчи! – он со всей силы ударил его ногой прямо в лицо. Тот снова упал в лужу собственной крови и мочи. – Я любил твою маму! И тебя люблю, глупец! – сказал он спустя мгновение. – Я искал тебе жену по всех городах нашей Радуги, а ты выбрал мужчину. С меня все смеются! Ты меня слышишь, грязный педик?
Но Бакси не отвечал. Он потерял сознание от последнего, сокрушительного удара своего отца. Боль победила его.
- Вставай! Вставай, я сказал! – Брейди Шеффилд бил его снова и снова: руками, ногами, палкой. Бесполезно. Тело сына теперь напоминало ему кусок окровавленного мяса, который лежал в комнате наверху, ожидая своей участи на очередной праздник. Праздник, где не существовало закона. Такова была работа Паука. Профессию наемного убийцы упразднили. Паук пытал и убивал своих жертв очень медленно. - На этой гребанной Радуге слишком много веселья, – сказал он, расстегивая ширинку брюк, чтобы помочится на своего сына.
- Ты больше мне не сын! Я убью тебя прямо сейчас! Люди, вроде тебя и твоего шерифа, не заслуживают на существование. Яркая Радуга не для гомосексуалистов! - продолжал кричать он, пока моча лилась на лицо Бакси. Потом, он достал револьвер из заднего кармана своих брюк. Внимательно осмотрев железный ствол, барабан и предохранитель Брейди направил оружие на тело Бакси.