Страница 111 из 112
- Я.. я... – промямлил Джон. Язык перестал его слушаться, а штаны намокли на промежности.
- Ты – Джон Дальтон? – голос - тихий и нежный, совсем не походящий к грубому образу этого мужчины. Он скинул шляпу и бросил ее на пол.
- А...да... это я. А вы... Не... не убивайте...
А потом незнакомец кинул в него топор.
***
Бросок получился сильным и точным. Лезвие топора вошло в плечо профессора таким образом, чтобы на какое то время сохранить его жизнь. Но все равно, топор сбил его с ног и лишил Дальтона всех чувств. Я стоял над ним, презрительно взирая на лужу крови под ним, вспоминая каждый момент боли, который мне нанесли на Яркой Радуге благодаря этому парню. Благодаря его чертовому открытию меня назовут дальтоником, как и миллионы других людей, а потом начнут охоту на нас, и истребят на радость Триады. Этот урод не заслуживал быстрой смерти. Истина была права.
Я наступил ему на грудь и вытащил топор из его правого плеча. Топор вышел из тела с противным треском. Кровь полилась еще сильнее. Я схватил его за ногу, и потащил в спальню. Там я перевязал его рану, и привязал к креслу. Оставалось только ждать.
***
Ему понадобилось два часа, чтобы прийти в себя. Некоторое время после этого он кричал от боли и пытался развязаться, но у него ничего не вышло. От беспокойных движений рана на плече снова начала кровоточить, поэтому мне пришлось снова ее перевязать. Благо, что я в Медицинском Центре учился.
- Я прочитал ваш трактат, - сказал я, когда он перестал плакать. Я разжег камин, и бросал в бушующее пламя листок за листком. Бумага горела с противным, недовольным писком, как будто знала, что на ней было написано, и кто ее сжигал.
- Что вам нужно? – спросил он. – Вы бросили в меня топор! Вы... вы собираетесь меня убить?
- Возможно, - последний лист трактата сгорел в пламени, и я повернулся к нему.
Он снова начал плакать и молить о пощаде.
- Забирайте все! Все, что у меня есть. Я не богатый человек, но все же... Можете обчистить эту квартиру, только молю вас, оставьте меня в живых! У меня есть дочь и жена...
Я сидел в кресле напротив него. Потом встал, подошел к нему вплотную, и подарил ему свою самую лучезарную улыбку: многие из моих прежних знакомых почему-то называли ее жуткой и пугающей. Похоже, Дальтон станет новым членом этой мертвой компании.
- Нет у тебя никого, ученый. Не надо мне врать. Ты умрешь сегодня, но как это произойдет, будет зависеть от тебя. Быстро и безболезненно: если мы с тобой поболтаем по душам, медленно и мучительно: если ты откажешься сотрудничать.
- Я не... я не понимаю... я простой ученый... зачем вам меня убивать? – он скорчился от боли, рана снова открылась, только теперь мне было лень ему помогать. Его смерть была близко.
- Ты занимаешься изучением нарушения цветового восприятия у людей, не так ли?
Он энергично закивал.
- Да. Я выявил эту болезнь у меня и у моего брата... Мы не видим голубой цвет и розовый. То есть, не можем их отличить, они для нас одинаковые, понимаете? Это... это сложно объяснить простому человеку.
- Я тоже дальтоник, профессор.
- Кто?
Я молчал. Немного времени спустя до него дошло.
- Моя фамилия... Дальтон... Дальтоник... Вы хотите сказать, что моим именем... – он открыл рот от изумления, да так и остался сидеть.
- Именно. В честь вас назовут эту треклятую болезнь.
- А вы... вы тоже не видите голубой и розовый? – он как будто забыл, что находиться на пороге смерти. Ученые, что с них взять?
- Только белый и черный. Немножко различаю красный. А может я сейчас это выдумал, может, я даже этих цветов не вижу. Мои глаза подводят меня, ученый.
- Погодите-погодите... То есть из всей гаммы цветов вы видите только черный и белый? Это же... это невероятно...
- Это ужасно, а не невероятно, ученый. Ты видишь Радугу?
- Да... А вы?
- Не вижу... ни одной из них... больше нет....
- Я не понимаю о чем вы... Мне очень жаль... Я не представляю, как это жить, не видя Радуги...
- Это просто грустно, ученый... Но, смотри, представь ситуацию: если один человек не открывает дальтонизм, то больше никого в мире не назовут дальтоником, и больше никого не бьют. Как думаешь, такое развитие событий реально?
- А почему их кто-то должен убивать? Это же грандиозное научное открытие, которое позволит вылечить их... И вас, и меня...
Я подошел к нему и ударил кулаком прямо в лицо. Брызнула кровавая юшка из его носа, запачкав мой и так уже грязный плащ.
- Потому что твоя болезнь не лечится, идиот! От нее нет лекарства! Из-за тебя все будут страдать! Люди, которые не видят цвет, станут изгоями. Их будут третировать, убивать, презирать и насмехаться. Я был в будущем, я видел все это. Я это пережил. Я умер из-за тебя! Ты хотя бы некоторые цвета видишь! Ты видишь гребанную Радугу, любуешься ею в дождливое, прекрасное утро. А мне что ты прикажешь делать? Бродить по Бесцветной Радуге? Страдать? Пошел ты, ученый! Я не позволю тебе сломать жизнь бедным людям. Ты уже это сделал, и я не позволю тебе сделать это еще раз.
Он стойко выдержал удар, и практически не плакал на протяжении всей моей бравады, а после того, как я замолчал, вообще рассмеялся мне в лицо. На него было жалко, и в то же время страшно смотреть: весь в крови, избитый и сломленный, он все равно продолжал смеяться.
- Это же глупо... Я понимаю теперь... Я знаю, почему вы желаете моей смерти... Мой трактат. А что если какой-то другой ученый откроет эту болезнь? Это неотвратимо, ведь человеческий мозг каждую секунду эволюционирует, и придет тот час, когда кто-то задумается о том, о чем недавно задумался я. Это Судьба, парень...
- Нет! Все началось с тебя и кончится на тебе. Мне так сказала сама Истина.