Страница 63 из 76
Лоуренс покачал головой и виновато посмотрел на меня. Пусть он вы рос, пусть превратился из мальчика в коротких штанишках в утончённого джентльмена, я видел в нём своего маленького братца. Крошку Ренси.
- Знаешь, иногда мне казалось, что я что-то чувствовал. Будто ты не умер. Будто ты жив. Я до последнего момента, как увидел тебя здесь, то и дело видел тебя то в прохожих, то в совершенно чужих людях в опере или в клубе. Мне постоянно кто-то напоминал тебя. Мне казалось, что я схожу с ума, что я и сам становлюсь одержимым. Только не демоном, а тобой. Именно поэтому сегодня я должен был увидеть скрытое лицо незнакомца на кладбище, услышать его голос. Где-то в глубине души я знал, что ты вернёшься. И вот ты вернулся.
Лоуренс обнял меня за плечи и в который раз пристально посмотрел мне в глаза, словно любуясь моими фамильными чертами. Однако здравый смысл заставил меня отстраниться:
- Но Лоуренс, я не смогу заменить тебе брата. Только не новый я. Теперь я никто, у меня другое имя, я всего лишь священник, какие у меня могут быть общие дела с лордом?
Брат засмеялся и снова по-детски откинул чёлку:
- У любого порядочного лорда должен быть духовник. Вот и моим станет пастор… Как там тебя теперь зовут?
- Нокс.
- Пастор Нокс. Мы станем вести душеспасительные беседы за чаем, а я буду каяться в страшных грехах и подливать в чай святую воду. А ты можешь цитировать писание, перечислять демонов, рассказывать об особо удачно проведённых обрядах. Я готов выслушать всё. Ты просто не представляешь, как мне тебя не хватало.
- Но люди, прислуга… Ренс, ни заметят, что я похож на отца. Что я – вылитый он. Они просто не могут этого не заметить. Начнутся пересуды, кто-то, да заподозрит неладное.
- Значит, станешь троюродным кузеном. Не поверишь, всегда мечтал обзавестись им, да только руки не доходили узнать, есть ли у меня троюродные кузены вообще. Теперь ты – мой кузен Валентин Нокс из Бата, из обедневшей ветви семьи. Вряд ли кто-то станет разглядывать фамильное древо и выяснять, из какой именно ветви.
- Я ещё обдумаю это.
- И думать нечего, - оборвал меня Лоуренс, - я только что нашёл тебя. Я не могу потерять тебя снова!
- Ты сам не представляешь, на что идёшь. Ты ничего не знаешь обо мне. я сильно изменился с тех пор, когда ты видел меня в последний раз.
- Значит, узнаю. Тебе тоже предстоит познакомиться с новым мной, так что остаётся надеяться, что знакомство будет приятным для обеих сторон. Раз я не могу вернуть тебе титул, я должен хотя бы отдать тебе твою часть наследства. Ты ведь лорд, Вэл, ты не должен считать пенсы. Я не знаю, какими финансами располагает среднестатистический пастор, но, смею предположить, более скудными, нежели наследник графа.
Лоуренс поглядел на меня серьёзно, но, вместе с тем, с какой-то тихой нежностью, глубинной, печальной. Я и забыл, когда на меня кто-то в последний раз смотрел вот так. Точнее нет, не забыл, это невозможно забыть. На меня так смотрела Бэлла, ища защиты, поддержки, спасения от одиночества. Где она теперь, что с ней стало? Вернулась ли она в Италию? Осталась ли в Англии?
- От денег я не откажусь. И от помощи тоже. Она понадобится мне.
И тогда я рассказал ему всё. Почти всё. Как оказался в замке, как меня истязали, как я научился управлять демоном. Рассказал, что ушёл из ордена, уехал в Лондон, обратившись за помощью к самому архиепископу Кентерберийскому. И он мне не отказал.
Да и кто бы в трезвом уме отказал такому сильному экзорцисту? То, что легенда экзорцистского мира внезапно покинул орден Креденце и попросил покровительства архиепископа, согласившись работать на благо Короны, привело его в восторг. Пусть он этого и не показал. Пусть и сделал вид, что совсем не был удивлён, когда я появился на пороге его кабинета в грязном плаще после нескольких часов бешеной скачки. В тот же день меня возвели в сан. Без бумаг из университета, без поручительства других священнослужителей. Вот так я стал протестантским священником, работающим на церковь. Этого хотел и Креденце, но у него были на меня совсем другие планы. Он не хотел, чтобы такой сильный экзорцист стал обычным пастором, разъезжающим по высшему приказу по деревенькам, изгоняющим мелких демонов из крестьянок и стариков. Я был нужен ему для статуса, как символ того, что его орден велик и всемогущ. Чтобы Корона обращалась к нему за помощью в тех случаях, когда остальные экзорцисты бессильны. И для того, чтобы я обучал других экзорцистов борьбе с демонами, чтобы помог понять их природу, если не я, то кто ещё способен на это?
И, несомненно, главной моей функцией должно было быть обучение Ника экзорцизму. Я должен был сделать его сына великим экзорцистом. Но Креденце просчитался по всем статьям: Я покинул орден, сын оказался не святым, а одержимым, к тому же слабым и безвольным. В Николасе обитает сильный демон, но даже он – прах по сравнению с тем злом, что обитает во мне.
Я не рассказал ему лишь про Бэллу. Не смог. Упомянул вскользь, не заостряя внимания. Вряд ли она помнит обо мне. А вот я о ней помню.
На протяжение всего моего рассказа Лоуренс метался от одного склепа к другому, сверкал глазами, сжимал кулаки. Но не перебивал. Иногда он словно хотел что-то выпалить, будто просто внимать, быть безмолвным слушателем, было выше его сил.
- Как ты выжил? Как ты смог пройти через всё это? Я бы уже сломался, я бы сошёл с ума и наложил на себя руки, окажись на твоём месте.
- Это бы означало, что он выиграл. Мой демон. После того, что он сделал с ней, я не мог дать позволить одержать верх надо мной. Я бы предал её.
Лоуренс кивнул и перевёл взгляд на надпись «Кэролайн Алисия Клеверли», выгравированную красивыми витиеватыми буквами. В его взгляде отразились грусть и нежность.