Пасынок судьбы

- А как же те, кого терроризировала эта ваша «группа учащихся», и подставляла? – Я назвал ему имена исключенных с подачи Толстого парней, а также нескольких человек, ушедших добровольно. – Вы перевираете факты, сеньор директор, покрывая преступное сообщество.

- Шимановский, я тебе уже сказал: не нравится – уматывай. Это моя школа, и я устанавливаю здесь такие порядки, какие <i><b>я</i></b> хочу. И не надо мне угрожать сеньорой Сервантес!

- Корона платит за нас деньги…

- Корона не платит и половины стоимости вашего реального обучения! – перебил он. - А сами вы – грязное отребье, и вам не место в цивилизованном обществе! Если бы не эти дурацкие законы, я бы никого из вас на выстрел не подпустили к школе! Быдло должно учиться с быдлом! Ну что, доволен? Всё услышал?

Я кивнул. Всё. Даже больше, чем всё. Итак, дело не в страхе, точнее не только в нём. Витковский – грязный мудак, презирающий тех, кто ниже его по социальной лестнице. «Быдло во власти».

- Сожалею, но не могу вышвырнуть тебя, как провокатора, - продолжил откровенничать директор. - И то только потому, что сеньор Рамос–старший не хочет огласки, не хочет привлекать к этому делу внимания. А без его согласия я не могу послать на экспертизу запись, в которой ты подстрекаешь его сына.

- Его сын первый подстрекал меня…

- Меня это не интересует, Шимановский. Ты остаёшься в этой школе, но помни, больше предупреждений не будет. Один залёт – и я сам выдам тебе документы, с пометкой в личном деле о нарушении устава.

Он сделал паузу. Я молчал.

- Чем выше возьмёшь, Шимановский, тем ниже падать, не забывай об этом. Всё, свободен. Марш на занятия!

Я поднялся.

- До свидания, сеньор директор. Всего хорошего, сеньор директор…

- Не паясничай. И ещё, забыл: школу должна посетить комиссия из департамента образования. Если ты хоть словом, хоть жестом, хоть ещё чем спровоцируешь кого-нибудь, или выкинешь что-нибудь эдакое, берегись, Шимановский. Я сделаю так, что ты вылетишь из любой другой школы, куда бы ни пошёл после этой.

- Да, я верю вам, сеньор директор. Вы в достаточной степени козёл, чтобы такое организовать.

- Пшел вон, придурок! – рявкнул тот, выходя из себя.

Я вышел. В приемной сидела секретарша, тупая смазливая блядь, которую мечтает отодрать вся школа. Но при том весьма высокомерная блядь! А дерет её, естественно, Витковский, единолично. Она зыркнула на меня с таким презрением… Кукла, чья бы корова мычала!

Когда дверь захлопнулась, она встала и вошла в кабинет. Его хозяин сидел, обхватив голову руками, и напряженно думал. Она коснулась его плеч и начала нежно разминать их.

- Погоди, сейчас не до тебя.

- Тебе всегда не до меня. Расслабься, всё хорошо!..

- Эта малолетняя сволочь все нервы вытрепала!.. – он грязно выругался. Женщина начала от плеч перебираться дальше и дальше, к груди, призывно лаская.

- Вышвырнул бы ты его, и дело с концом. Зачем держишь?

Хозяин кабинета накрыл ее руки своими, не давая развивать наступление.

- ДБ дважды присылал на него запросы, на личное дело. В том году, и в этом, с разницей в полгода.

- И что?

- Департамент не интересуется людьми просто так. Кто его знает, для чего он им?

- Брось… - Женщина томно выгнулась, все же развивая успех, и перекочевала начальнику на колени. Тот принялся гладить её ноги, перебираясь всё выше, с интересом изучая декольте.

- Если бы был один запрос… Но второй… Они наблюдают за ним, и если я его просто так исключу… Могут возникнуть проблемы.

- Мало ли для чего департамент за кем-то наблюдает? Может быть сотня причин.

- Но он…

- За ним кто-то стоит?

Мужчина поколебался, но отрицательно покачал головой.

- Нет.

- Тогда в чём дело? Департаменту плевать на всяких выскочек, поверь… - Она впилась ему в губы. - Возьми меня, прямо сейчас…

Мужчина с силой оторвался от неё.

- Наверное, ты права.

Затем резко передислоцировал её на стол и до верха поднял юбку.

- Кажется, на тебе много лишней одежды…