Страница 116 из 183
Дракон не собирался щадить его, останавливаться на полумере. Всё или ничего – это его драконий девиз. Нет, не так. Это <i><b>мой</i></b> девиз, ведь дракон – лишь часть меня, дикая и необузданная. Это <i><b>моё</i></b> кредо по жизни: беловолосая девочка Бэль раскусила его, объяснив мне самому, кто я есть.
Я пришёл не драться, не ставить на место, а убивать. Он прочел это в моих глазах, и на его лице отразились отчаяние, паника и бессилие. Он смел и горд, лишь когда толпой окружает кого-то слабого: тогда можно и поглумиться, дескать, какое ничтожество. Избивая слабого, чувствуешь превосходство, самоутверждение, это так, но это пустое утверждение. Ты не вкладываешь в победу ничего – ничего и получаешь. Этот тип, оказавшись на месте загнанного зверя, чувствуя неотвратимость возмездия, превратился в скулящее дерьмо, способное только выть, потому, что он и есть дерьмо, и понял это.
Выигрывает не тот, кто сильнее, а тот, кто готов отдать за победу всё. Именно поэтому я сильнее всей банды Толстого – они пустые, ненастоящие, не готовые рисковать. И я верю… Даже не верю, а знаю – победа за мной.
А свою смерть этот урод запомнит до конца жизни. Почти уверен, в следующий раз поостережётся трогать тех, кто дает отпор.
Мне не хватило всего лишь чуть-чуть, совсем немного времени. Он уже не хрипел и не трепыхался, когда охрана, наконец, соизволила почтить столовую своим присутствием. Дракон всесилен в рукопашной, но, к сожалению, против шокера у него защиты нет.
* * *
- Кажется, мы договаривались, что я больше не увижу тебя в своём кабинете? - Витковский вошёл злющий и сразу взял быка за рога.
- Я не виноват, сеньор директор. – Я меланхолично пожал плечами. – У меня не было намерения видеться с вами. Я прекрасно себя чувствую и так.
Он плюхнулся напротив и скривился от отвращения.
- Ты за два дня отправил на больничный троих учащихся моей школы. И после этого смеешь утверждать это?
- Именно, сеньор директор. Сеньор Рубини споткнулся и упал, вся моя вина заключается в том, что я стоял рядом. Сегодня же я стал объектом целенаправленной агрессии, это может подтвердить несколько сот человек. Сеньор Рамос напал первый, и сделал это в не терпящей двоякого толкования форме.
- Ты спровоцировал его, Шимановский! – заорал директор. – Это видело несколько сот человек! А теперь смеешь утверждать, что стал объектом агрессии?
- Да, сеньор директор. Я не специально это сделал, произошло недоразумение. И я пытался извиниться, вы можете просмотреть записи и убедиться в этом.
- Ты спровоцировал его! – повторился директор и зашипел, наклонившись. В этот момент он был больше похож на змею, не хватало только раздвоенного языка. – Специально, чтобы я его отчислил! Так?
- Никак нет. – Я невинно замахал головой. – За несколько минут до этого сеньор Рамос поступил точно также, целенаправленно, облил меня, пытаясь вызвать на конфликт.
- Не переводи стрелку, Шимановский! Я смотрел записи, он сделал это случайно, в отличие от тебя, подонка, ведущего охоту на моих учеников! У тебя ничего не выйдет, понятно? Я не отчислю Рамоса!
Мне захотелось рассмеяться. В принципе, этого стоило ожидать. Глупо было надеяться на справедливость ЗДЕСЬ.
- То есть, когда провоцируют меня, а потом избивают, это нормально, это не охота. Но если это делаю я – то это нарушение порядка и устава?
- Если тебе не нравится наша школа, ты можешь в любой момент забрать документы и идти в другую, - Витковский откинулся на спинку кресла и потянулся, сложив руки в замок. – И я настоятельно рекомендую тебе это сделать. Крайне настоятельно.
Вот так, прямо в лоб, без предисловий. Главные слова. После них начнутся боевые действия со стороны администрации, а её не стоит недооценивать Интересно, он что, думает, я испугаюсь и сложу лапки кверху?
- Объясните мне логику, сеньор директор. В вашей школе, за которую вы отвечаете, банда подростков терроризирует целый класс учащихся, социальный класс. Вы же, вместо того, чтобы навести порядок и защитить их, для чего собственно и поставлены, помогаете бандитам, прикрывая их террор и вышвыривая неугодных. Почему так?
Зачем я это спрашиваю, ведь и так всё понятно? Не знаю. Наверное, чтобы посмотреть ему в глаза. Раньше ведь у меня не было такой возможности. Никаких практических действий или раскаяния с его стороны я не ждал – глупо это.
Директор поёрзал в кресле и усмехнулся.
- Пока что я вижу иную картину. Один выскочка, решивший, что ему всё можно – довольно наглый выскочка - терроризирует группу учащихся моей школы, избивая, или делая так, чтобы тех исключили. И я не могу не отреагировать на это, посему предупреждаю тебя, <i>последний раз</i> предупреждаю – уймись. Больше разговаривать с тобой не буду.