Страница 4 из 211
Цепкие водоросли тащили его в объятья мягкого ила и порой им удавалось спутать ноги. Верёвка, повинуясь потоку воды, хлестала по спине, и управлять блуждающим огнём становилось непросто. Его то уносило вперёд, то отбрасывало в сторону.
Бран измотался больше, чем когда вспахивал землю. Он потерял ощущение хода времени в бесконечных попытках отыскать на дне хоть что-то, отдалённо напоминающее сокровищницу. «Как она выглядит, почему домовой не сказал? И почему никто до меня не решился открыть спрятанную дверцу?» Эти вопросы всплывали в голове Брана всякий раз, когда он поднимался за новой порцией воздуха.
Его спутники давно заскучали. Бран видел, как малыш Томми выгуливал свой огонёк у кромки берега. Иногда он видел могучую фигуру Римуса и чувствовал, как дёргается верёвка за спиной.
Молния ударила рядом с берегом. Римус дёрнул верёвку три раза, сигнализируя о том, что надо вылезать. Но Бран не спешил возвращаться.
В илистом дне он нащупал гладкие выступы. «Валис услышал меня!»
Внутри запорхали птицы, наполняя силой. Верёвка уже не хлестала по спине, а невероятно тяжёлое тело и ноющие мышцы отошли на второй план. Блуждающий огонь стал подобен настоящему солнцу, что освещало долгожданный путь к сокровищнице.
Потребовалось два захода, чтобы раскидать налипший ил. Стоило Брану прикоснуться к подозёрной тверди, как засветились очертания двери и крохотной треугольной ямочки, повторяющей форму ключа. Бран коснулся её, поглаживая, словно возлюбленную девушку. Треугольная пластинка идеально заполнила пустоту.
Дверь задрожала и поползла вниз.
***
Римус потянул за верёвку. Мокрые ладони предательски скользили. Томми помчался к воде, едва заметив вяло плывущую по волнам фигуру.
— Бран!
Холодная волна окатила мальчишку.
— Ты что делаешь, унесёт же! — закричал Римус, обматывая верёвку об валун. — А ну вернись!
Томми нервно оглянулся и пожал плечами. Новые волны ударили его по коленям, едва не сбив с ног. Томми схватился за верёвку как за перила и медленно пошёл к Брану.
Световой шар издал свист и потух.
***
Ондри кусал пальцы, постоянно оглядываясь в сторону леса. Почудилось, что в свете молний он увидел огромную фигуру то ли великана, то ли медведя. Крики приятелей и грохот неба добавляли жути. Мысли о богатстве испарились, возвращая его к тёплой деревенской печи и запаху бабушкиных пирогов.
Вопль Томми прорвался сквозь грозу.
Ондри подскочил на месте, прикусив палец.
— Да пошло всё.
И не оборачиваясь, метнулся в лес.
***
Римус бросил верёвку и кинулся к мальчишке. Схватил за плечи, и заметил это: перед ними покачиваясь в такт волнам, плавало нечто, смутно похожее на человека, полностью покрытого густой смолой. Несколько тонких щупалец, росших прямо из тела существа, оплели руки Томми.
— Это не Бран…
Римус услышал шепелявый голос мальчика, и кровь как кабацкое пойло пронеслась по венам.
— А ну отпусти его, тварь!
Он дёрнул Томми на себя. Мальчишка издал стон, похожий на крик раненой лисицы, и обмяк. Римус рухнул в воду, сжимая неподвижное тело друга. Предчувствие непоправимого закололо сердце. Он заморгал, отгоняя настырные капли дождя, и взглянул на Томми.
Глаза друга были широко открыты, а лицо потемнело, словно он стал глиняным человечком. Волны жадно поглощали ноги Томми, а культи рук стремительно рассыпались в песок.
Римус впал в оцепенение, не в силах оторвать взгляд от ужасного зрелища. И опомнился, когда голова мальчика упала в воду и растворилась. Томми исчез, словно его никогда и не существовало.
Тварь вынырнула за спиной, и несколько щупалец медленно, словно желая подразнить, поплыли к Римусу. Он закричал и рванул к берегу.
***
Ондри не обернулся. Даже когда сквозь нечеловеческие крики ему почудился голос товарищей, а всё внутри кричало: они в беде; страх нацепил на него ошейник и тянул, подсказывая единственно верное решение - бежать.
Ветки били по лицу, любимый картуз затерялся в кустах. Парень перепрыгнул через упавшее дерево и упал... Скрежет старого металла. Боль.
Ржавые зубья охотничьего капкана вошли в хилое предплечье. Ондри заморгал — на сей раз страх его не спас. Насмешливо рявкнули драконы, заглушив бесполезные вопли раненого.
Он не видел, как широкоплечий мужчина вышел из-за дерева и грузно ступил на корягу; не видел, как тот занёс над ним топор; не почувствовал смертельного удара.
История Ондри закончилась. А его голова нелепо прокатилась по оврагу, открытый рот набился грязью и мхом. Проказник Ондри никогда не умел держать рот закрытым.