Страница 36 из 211
— Как вам будет угодно. Вот только комиссар Шепард и мастер Клаудиус об этом уже извещены.
— Ничего страшного, я поговорю с ними.
Эдвин прикрыл глаза, чувствуя как сон крадётся в сознание. Но йосейку так просто отпускать его не хотел.
— Прежде чем мы уйдём, я хочу осмотреть место кражи и пообщаться с прислугой.
— Хранилище в моей спальне. Пройдёмте.
Он подхватил брошенный лазурный камзол с жёлтой вышивкой и военными наградами и направился из комнаты. Наёмники, оставив этюдник, пошли следом, не меньше графа мечтая поскорей закончить с расспросами и отдохнуть после двухдневной скачки.
***
Вход в комнатку-сокровищницу не отличался оригинальностью. Он таился в глубине шкафа, и открывался с помощью рычажка, спрятанного за картиной. Любой вор за пару секунд мог найти тайник.
Но теория ограбления с целью наживы не оправдалась. Кроме ожерелья ничего из сокровищ графа не тронули, а их там было немало.
«Похоже, речь и вправду идёт о заказной краже».
Пёсий нюх Яхо уловил в затхлом воздухе сокровищницы запах трёх людей. Кроме графа, воровки и мага никто сюда не входил, как утверждал граф.
«Значит, дело за малым: понять какой запах лишний».
Находка немного воодушевила Яхо, сдвинув миссию с нулевой отметки. Сладкий аромат карамели и гвоздики уж точно не мог принадлежать ни графу, ни магу.
«Женские духи. Вот она, воровка наша».
И Эш порадовал, обнаружив возле кровати прилипшую на подножный коврик золотистую пыльцу. Пыльцу фей знали все наёмники Триады, и любили за мгновенный и длительный эффект.
«Лучшего снотворного не сыскать во всём Альвхейме, правда, за унцию можно выложить тридцатку рудиев. Откуда у простой служанки такие деньги?»
Когда они закончили, граф уже валился с ног, но Лин захотела задержаться в хранилище и попытать удачу в силе дайне, раз уж у мастера Клаудиуса, приехавшего на смену погибшему в башне порталов, ничего не вышло, по рассказу графа.
«Всё-таки эльфийский дар и чары магиусов — совсем разные вещи».
Граф, лишившись собственной спальни на ближайший час, проводил Яхо и Эшера к дворецкому и на том откланялся.
***
Солнце прогнало остатки ночной дремоты, и каменные стены замка окунулись в лимонные ванны. Самые проворные лучики добирались до коридоров и комнат, ласково щекоча спящих. Но после полночного бала откликались на зов солнечных слуг лишь единицы, да и те не спешили расставаться с уютными перинами.
Замковая прислуга давно научилась вставать до первой зорьки, а в день бала и не мечтала даже одним глазком заглянуть в царство грёз. Дворецкий, тощий мужчина с обвисшим, как щёки карманного мопса, лицом после каждого вопроса Эшера продолжительно молчал. То ли он настолько хотел спать, то ли отвечать на вопросы неизвестного парня даже по приказу графа совсем не хотелось. И при каждой паузе он медленно обводил взглядом коридор, задерживаясь чуть дольше на темной нише, где стоял второй подозрительный гость графа и слишком быстро возвращал взгляд на немного детское личико рыжего допросчика, без запинки отвечая на вопрос.
Яхо чуть подёргивал уголками губ, когда ответ слуги отдавал искренностью без тени лжи, и мотал головой, когда чувствовал недоговорку. Эшу ужасно хотелось скинуть плотную дорожную куртку и плащ и позволить телу остудиться от утренней духоты.
Лэр от жары не страдал. Йосейку гораздо лучше переносили высокие температуры.
Яхо слушал допрос дворецкого и усердно расставлял по местам сумбурные мысли, разбирая их по категориям: «реальные улики», «ненужный хлам» и «собственные наблюдения о замке и его владельце». Его постоянно не отпускало чувство пустоты и заброшенности царящего в замке, что вступало в противоречие с большой семьёй графа и сотнями обитателей замка. Ему казалось, словно он очутился в руинах или склепе (хотя в последнем жизни было больше).
В замке не было духов: ни единого домового или печорника, что селились в каждом обитаемом уголке мира. Даже в самой захудалой хижине разбойника — и то имелся дух-покровитель. Но не здесь.
Эш добрался до самой любопытной темы — таинственной незнакомки, что подарила графу Дюклису пропавшее ожерелье. Дворецкий, услышав вопрос, замолчал, и на сей раз его взгляд не коснулся Яхо, а задержался на окне. Пауза переступила минутный рубеж, и стало ясно, говорить он не хотел. Яхо кашлянул.
— Вы вспомнили? — Эш заглянул в лицо дворецкому, оторвав его от созерцания окна. — Ну же, я уверен, вы знаете, о ком идёт речь.
— Это было очень давно. Я вряд ли что-то припомню, простите.
— Расскажите, а что было очень давно? — Эш заулыбался, и дворецкий потёр шею, пряча глаза. — Или вы не хотите, чтобы пропажа вернулась к графу?