Страница 34 из 211
Она потянула за ручку.
Дзинь.
Шарлота выдернула отмычку и повернула ручку.
Дверь не открылась.
Сердце бросилось с обрыва. Сломанный прутик безобразно торчал из замка. А сиротливый осколок задрожал в пальцах Шарлоты. Вслед за сердцем в пропасть шагнула и душа.
«Всё, я пропала».
Она рухнула на пол. Перед глазами вновь предстала картина её собственной казни, проходящей под свист и крики толпы.
«Неудачница!»
***
Небо розовело. Эдвин оторвал взгляд от книги в позолоченном переплёте и потёр переносицу. В глазах роились стайки мушек, а голова гудела, словно он провёл полночи не в своём кабинете, а в колокольне. Он любил раннее утро: в это время наступает волшебная тишина, весь мир замолкает, чтобы отдать дань властелину-солнцу. Ночной воздух, накалённый дневным пеклом, окончательно остывал, даря, прохладные мурашки, и сидеть у открытого окна становилось сплошным удовольствием.
Эдвин пару раз в неделю старался задержаться допоздна — или встать перед рассветом. В это время он оставался наедине с желаниями и воспоминаниями. Он возвращался во время, когда был жив отец и братья, когда вместо того, чтобы днями напролёт бдить за работой градосовета, он мог предаваться незатейливым прогулкам у ближайшего озера, скакать на верном рысаке и покорять сердца молоденьких крестьянок и купчих. О, сколько сердец было разбито в те года, включая и его собственное.
Острые, как лезвие кинжала, шипы букета воспоминаний наполняли его таким ароматом сожалений, что сердце стареющего мужчины содрогалось, грозясь навеки замереть. Но он брал себя в руки, и находил среди букета одну-единственную розу, что до сих пор не обросла шипами. Его розу.
Он встал закрывая книгу. Любовный роман явно не пошёл на пользу больному сердцу, а ждать ответа от ордена с каждым днём становилось всё томительней. Самая сокровенная вещь в его доме с каждым часом становилась всё дальше, а образ медновласой возлюбленной медленно таял в тумане. Он знал: в день, когда она исчезнет, не станет и его. Но он всё ещё грезил о том, чтобы вновь увидеть её молодое лицо.
«Я вернусь, если ты сохранишь мой подарок. Не знаю, сколько пройдёт времени, но я обещаю, мы встретимся. Просто дождись».
Эдвин грустно улыбнулся, как наяву слыша голос любимой.
«Не сумел…»
В дверь настойчиво постучали. Эдвин свёл брови, мгновенно становясь старше лет на десять, и обернулся.
— Кто?
***
Вместо ответа, дверь открылась. В комнату вошли трое, укутанные в одинаковые коричневые дорожные плащи. Лица скрывались под глубокими капюшонами, и выглядела троица крайне подозрительно. Эдвин невольно шагнул в сторону стола, в ящике которого лежал кинжал. Это не спасло бы его, но хотя бы умер сражаясь.
Высокий и самый субтильный из троицы вышел вперёд и преклонил колено.
— Воины Триады прибыли по вашему зову милорд.
Острый и холодный, как горный пик, голос принадлежал девушке. Взгляд Эдвина упал на поблёскивающий в первых лучах солнца изящный браслетик, который гостья нарочно выявила напоказ. Три маленьких змейки с янтарными глазами, как живые, сплелись тонкими телами, и моргнули, подтверждая подлинность вещицы; это браслет узнает каждый во всём Альвхейме. Эдвин почувствовал, как в душу влетела ласточка-надежда, и улыбнулся.
— Добро пожаловать, сиры!
Девушка встала и скинула капюшон, высвобождая густую тёмно-русую косу с вплетённой белой лентой. Она оказалась эльфийкой с классическими тонкими чертами лица и усталым взглядом карих глаз.
— Моё имя Линильвель, я родом из Эллинских лесов.
— Эдвин Парсеваль Дюклис. Потомственный граф и владелец северных угодий Герберы и замка в пятьдесят четвёртом поколении. Я с нетерпением ждал встречи с вами.
— Рада знакомству.
Её примеру последовали остальные, попутно оголяя запястья с точно такими же трёхглавыми браслетами. Граф с любопытством разглядывал троицу.
Второй — темноволосый мужчина чуть выше эльфийки, обладал подтянутым и жилистым телом воина; на первый взгляд его можно было принять за эльфа, если бы не бордовые глаза. Об аристократах йосейку Эдвин знал не понаслышке. Он сам во время войны сражался плечом к плечу с загадочными воинами острова Пути. Но до этих пор он ни разу не видел, чтобы йосейку и эльф не просто стояли в одной комнате, не порываясь припомнить старые распри, но и работали бок о бок.
Рыжий парнишка, на голову ниже своих спутников, переминался на месте и, не выдержав длительного приветствия, подошел к графу.
— Здрасте. Я Эш, — парень протянул руку и озорно подмигнул. Граф отметил необычные глаза мальца. Один — голубой, как спокойная гладь озера, второй — изумрудно-зелёный. — А у вас, случайно, не найдётся что-нибудь поесть? Желательно мясо.