Страница 8 из 82
Часть 5
Я обернулся и увидел как Мишка и окружившие его мужики на что-то рассеянно пялятся. Вернулся и заглянул через Михино плечо. Его руки лихорадочно тряслись и быстро покрывались трупными пятнами! Взглянул на свои - та же картина. В считанные секунды мы все четверо преобразились в мерзких типов с бледной кожей, синими губами и безумным выражением глаз, которые затянула белая пелена, завершив превращение! Я чувствовал туман в голове, но сквозь этот туман просачивался яркий луч, который не позволял мне потерять сознание. Этим лучом являлся страх за Тимошку. Напрягая зрение изо всех сил, мне удалось увидеть сквозь пленку. Правда, частично вернувшемуся зрению радовался не долго, то, что я увидел - ужаснуло: Мишка вместе с Виталиком набросились на Филиппыча. Слух обострился, и потому их чавкающие звуки мерзко отдавались в моей бедной голове, которая, казалось, вот-вот расколется на части. Качаясь из стороны в сторону, как в тумане приблизился к своим недавним товарищам. Ухватив сначала одного, потом второго за шиворот, отбросил от неподвижного тела военрука. Несмотря на то, что Виталик превосходил меня вдвое и в росте, и в телосложении, мне удалось отбросить его с необычайной легкостью. После моего вмешательства, штангист, как тряпичная кукла отлетел в сторону стены и припечатался к ней с такой силой, что оставил на ней кровавый силуэт! После чего упал плашмя на каменный пол и больше не поднялся. Его лицо напоминало плоскую кровавую маску, глаза выскочили из орбит и висели по обе стороны головы забавными шариками.
Мишка мешком шлепнулся в двадцати шагах от меня, но тут же вскочил и умчался прочь. Вадика я так и не смог отследить – сбежал, стервец, в главное помещение.
Наклонившись над мертвым Филиппычем, я ощутил волну потрясающего аппетитного запаха! Рот наполнился слюной. Но запах снеди никак не вязался с тем, что я видел - растерзанным телом.
Из главного помещения послышались душераздерающие крики. Я поспешил туда, гонимый страхом за сына.
Превозмогая нарастающую боль в голове, я мчался в основное помещение бомбубежища. Там уже царила паника. Многие были покусаны, некоторые - мертвы. К счастью среди тех и других сына я не заметил. Зато заметил как Вадик - жук кружит с хищным видом вокруг несчастной Зойки Недоносковой, которая со спицей в руке пытается защищать своих близняшек - Эдика и Наташку. Малыши - пятилетки вцепились в юбку мамаши и истошно голосят, привлекая к себе ненужное внимание остальных живоглотов, в том числе и мое. Дурманящий запах вишни и карамели подсказывал мне точное их нахождение - зрение время от времени исчезало. Помня о своей приобретенной силе, я налетел на Вадьку и одним ударом отбросил его от изрядно перепуганной семейки. Зойка было открыла рот, чтобы заверещать(видно, мой фейс ее испугал больше, чем Вадим), но мне удалось выдавить несколько фраз хрипучим, как с похмелья, голосом :
- Зой, это все еще я! Не трону я вас... За мной следуйте...- каждое слово давалось с трудом, горло ссаднило, словно по нему прошлись наждачкой!
Женщина недоверчиво взглянула на меня, но увидела возвращающегося с набыченным видом Вадика, кивнула и с готовностью ухватила детей за ручонки. Обуревший зомбак приблизился было к нашей группе, но вдруг встал столбом и повел носом, как легавая. Его ноздри раздувались, но нужного запаха, видимо, не улавливали. Мой запах его явно раздражал, как и меня то зловоние тухлой рыбы, что доносилось от приобразившегося Вадьки. Постояв еще секунды три, мертвец двинулся восвояси, привлеченный воплем другой жертвы. Это был глава семейства Чегодаевых, которого с двух сторон рвали зубами Петька с третьего подъезда и Михаил Лукьянович, сантехник из ЖКХ. Как я понял, все оставшиеся мужики встали в оборону, дав возможность своим семьям скрыться в безопасном месте. Но нападение было слишком внезапным, так что к нему не были готовы - даже прутьями вооружиться не успели. Некоторые пострадавшие уже преобразились и пополнили отряд зомби, от других мало что осталось - фрагменты человеческих останков валялись по всему помещению.
Гуськом мы начали пробираться к камере ФВУ. В окошечке, что выходило в основное помещение, я с облегчением заметил мордашку сына: еще перед походом рассказал Тимошке, где можно спрятаться в случае опасности. Гермодверь открыла тощая, как щепка, Степановна, жена сантехника, и тут же отскачила с искаженным от ужаса лицом - меня увидела. Пропустив вперед Зойку с детьми, я поспешил плотно закрыть дверь. Снаружи остались лишь беснующиеся мертвецы. Зойка прижала к себе ребятишек и обвела взглядом испуганных женщин.
- Не бойтесь, бабоньки - Виктор нас не тронет.
Но потерявшие мужей "бабоньки" продолждали враждебно коситься в мою сторону. Я устало опустился на пол и уронил на грудь тяжелую голову. Мне казалось, что мозг пульсирует и жужжит, как флуоресцентная лампа. Вдруг что-то вихрем налетело на меня, маленькие пухлые ручонки обвили шею, и мягкий комочек прильнул к моей груди, обволакивая шоколадным ароматом. Я понял, что так сладко может пахнуть только мой Тимошка! Схватив сына в охапку и прижав его к себе, ощутил такой прилив счастья, что перестал чувствовать боль. В глазах начало проясняться, образы собравшихся вокруг людей проявились четче, так что уже без труда видел как испуг на их лицах сменяется сочувствием. Более того впервые мое сердце ударилось о грудную клетку и больше не останавливалось! Я не знал, долго ли я буду в сознании, главное - успеть вывести спасшихся детей и женщин из бомбубежища и найти для них более надежное место.
Женщины посчитали более разумным довериться мне, чем позволить своим детям умереть от голода и жажды