Зомби по-русски

Часть 19.

- Что она здесь делает? – пячусь к двери, приготовившись бежать прочь во все лопатки .

- Успокойся, Солнце, - на лице Макса нет и тени беспокойства. Внутренне расслабляюсь -его спокойствие мгновенно передается мне. – Улька нам не враг.

Женщина молча застыла перед нами. Скрестив тонкие руки на груди, не сводит с меня угольно-черных глаз. Сейчас в них плещется огонек разума.

- Улька, у нас есть, что поесть? – Макс по-свойски заглядывает в тумбу стола, вытаскивает целое блюдо пирожков! Но я не двигаюсь с места, прикованная на месте пристальным темным взглядом. При электрическом свете юродивая выглядит еще старше и страшнее, чем когда увидела ее впервые. Настоящая ведьма из страшной сказки! Только миндалевидные глаза, словно не на месте: юные, завораживающие, как у дикой косули!

- Почему сразу не ушли? – продолжая сверлить меня взглядом, обращается к хлопочущему у печи Макса. Тот не отрываясь от чайника, из которого наливал кипяток в найденные им же стаканы, кивнул на меня.

- У нее спроси, - и продолжил, как ни в чем не бывало, намешивать чай. Я открыла было рот для ответа, но женщина меня опередила.

- Девочку хочешь спасти? - хихикнула, взгляд потеплел. – Я так и знала. Не даром дед так хочет тебя сожрать!

Дед?! Внутри все оборвалось! Выходит, эта старуха с молодыми глазами - внучка Иеремея?! Опять, видимо, приступ сумасшествия! Но в ушах звенит приятный мелодичный смех. Недоумение на моем лице не укрылось от «мумии».

- Да ты не бойся, милая! Это я внешне лет на сто выгляжу, на самом деле мне и сорока еще нет, - смех оборвался, в голосе прозвучала долго подавляемая горечь. – Жизнь ко мне оказалась жестокой, девушка. Виной всему – старые грехи моего деда…

Травяной чай и аромат свежих пирожков с капустой как нельзя лучше реанимировали мой аппетит, который, казалось, навсегда потеряла после сегодняшнего кровавого спектакля во дворе Черного проповедника. Хозяйка дома с отсутствующим взглядом размешивает сахар в своем стакане. Кажется, что мысленно она заглядывает в прошлое. Макс уминает угощение, но, так же как я, внимательно ловит каждое слово женщины, от сумасшествия которой не осталось и следа. Уверена, он уже слышал историю проповедника, но в ней столько невероятных событий, а голос Ульянки так завораживающе мелодичен, что невозможно не слушать.

Во время войны, Иеремей попал в плен к фашистам. Натура у него уже тогда оказалась гнилой – продался со всеми потрохами. Более жестокого палача, удивляющего изощренностью пыток, даже немцы не видели! Неудивительно, что вскоре его поставили под начало некому доктору Рашеру, который проводил бесчеловечные опыты над военнопленными в Дахау. Целью доктора было изучить возможности человеческого организма и создать армию сверхсолдат для немецкой армии. Дед позднее хвастался, что, несмотря на то, что Рашера объявили преступником, идущим против человечества, все же результаты его исследования до сих пор применяют во всем мире при реанимации людей с обморожением. Жестокий, амбициозный, склонный к садизму, Иеремей, который взял себе другое имя – Йохан, был незаменимым помощником. Ведь заключенных концлагеря, выживших после опытов, следовало ликвидировать. Но однажды произошло нечто странное, что навсегда изменило дальнейшую судьбу как предателя – садиста, так и доктора из концлагеря. В лагерь поступил человек, который не только выжил после смертельного ранения в голову, но и проявлял немыслимые способности к регенерации! Это был ничем не приметный русский мужчина, военнопленный. Как выяснилось позже, во время боевых действий он был ранен осколком снаряда и засыпан землей. Товарищи посчитали его мертвым, так как осколок раскроил бедняге череп! Но когда мимо проходили немецкие солдаты, они услышали стон и откопали его. Сначала, хотели пристрелить. Но офицеру показался весьма любопытным тот факт, что человек с осколком в голове все еще жив. Он был лично знаком с доктором ( вместе состояли в Аненербе), изучающим подобные случаи.

Рашер поместил ценного подопытного в отдельную палату и приставил к нему Йохана. Все свои опыты над пленным он проводил в присутствии палача, несмотря на слабость, есть подопытному не давали, доктор не всегда мог самостоятельно с ним справиться. Вскоре, Рашер решил, что неплохо бы передать способности солдата, другому человеку. Понадобился доброволец. Из заключенных доктор никого брать не хотел – а вдруг опыт удастся и способности появятся еще у одного агрессивно настроенного человека. Немецкими солдатами рисковать тоже не хотелось – а вдруг опыт окажется неудачным и подопытный погибнет. Неожиданно его незаменимый помощник сам проявил желание стать испытуемым. Рашеру эта идея понравилась: Йохан не немец по происхождению, но предан Германии. Почему бы и нет?! Все было решено. Иеремей начал получать каждый день дозу необыкновенной крови, именно в ней доктор нашел странное вещество, позволяющее быстро восстанавливать клетки и ткани…

- Откуда тебе так подробно известны эти факты из жизни деда? Он рассказывал? – не вытерпела и прервала историю, справившись с очередным шедевром кулинарии. Женщина бросила на меня насмешливый взгляд.

- Иногда выгодно быть умалишенной, дорогая. При мне люди не таяться, особенно, если под градусом. Но об опытах дед распространяться, даже подвыпив, не любит. Даже Матрене – своей дочери.

- Так Матрена – твоя мать?! – поразилась, чуть не подавившись пирожком.

- Нет, конечно, - презрительно сморщилась Ульяна. – Она мне бабушка. А Иеремей, на самом деле, прадедом приходится. Мама совсем другой была, всегда отличалась от их гнилой родовы. Умерла только рано, мне и десяти не было. Отец еще до моего рождения на угольном разрезе погиб. Матрена к себе взяла, да лучше бы в детский дом отдала. В черном теле держала, за скотиной с утра до вечера ходить заставляла. Одна отдушина была – школа. Если бы в школу не отпускала, вопросы бы появились у односельчан. Вот и вздыхала свободно, когда в надежных стенах подальше от побоев Матрены находилась.

‍ - Она тебя уже тогда била? – пирожок уже не лез в горло.

- Не то слово! Лупила всем, что под руку подвернется за самую малую провинность! Часто приходилось в школе обманывать учителей, объясняя наличие травм и ушибов. Те, в свою очередь, удивлялись, какая у них ученица неуклюжая, да невезучая: то на уроки с разбитым лицом приходит - о дверь ударилась, то со сломанной рукой – заспалась, с кровати упала, а то, и вовсе, с пробитой головой – слетела с лестницы. А правду не скажешь – так запугала меня Матрена, что от одного взгляда сердце в пятки уходило. Вот этот страх да слепое подчинение и позволили тетке превратить меня в собственную крепостную. Мало того, что заставляла батрачить, да еще, когда подросла, и Матрена разглядела во мне привлекательную девушку, начала продавать на ночь заезжим вахтовикам, приезжающим из города работать на лесопилке…

- Боже! Как отвратительно! - не могу сдержать возмущение. - Матрена – просто чудовище! Зомби по сравнению с ней и твоим дедом – невинные младенцы!!!

- Ну, это не самое большое зло, которое вытворяла моя тетка, - уверила женщина. И я с готовностью ей поверила.

- Старую лесопилку ты могла видеть, когда жила у Пахомыча… - округляю глаза от удивления! Конечно, я видела эту, заброшенную теперь, лесопилку, чей обгорелый остов виднеется из-за макушек сосен за окном сторожки!

- Ну а кто, по-твоему, ребятишек туда отправляет хорониться? – хитро прищуривает блестящие угольные глаза. – Да и помощь вовремя подоспела неспроста, когда кто-то в речке барахтался…

- Значит, вы каким-то образом можете общаться?

- Ну, конечно! У нас рация имеется. Вон, в подполье прячу. – Мы с Максом враз уставились на заветную крышечку посредине дома. А Ульяна тяжело выдохнула и продолжила свою исповедь. Чувствую – выговориться надо человеку, столько лет боль ее копилась.