Зомби по-русски

Часть 17

После ухода старухи Матрены тягостное молчание воцарилось в нашей небольшой компании. Каждый со своими мыслями вернулся на «свое» место. Одни замкнулись в мрачном молчании, другие начали тревожно перешептываться между собой. Голод и жажда уже давали о себе знать болезненными спазмами в желудке. Перехожу от одного окна к другому в надежде найти какой-нибудь выход из ситуации.

- Макс. Максим! - коллега недоуменно смотрит на меня, явно с сожалением оторвавшись от своих субъектов наблюдения. И как ему еще не противно лицезреть полуразложившиеся фигуры, бесцельно шатающиеся по улице?!

- Ты что-то сказала, Солнце?

- Я спрашиваю, не очень ли опасно выходить в огород? Я заметила - там еще есть чем поживиться.

- Хочешь сказать -Матренка слукавила, когда говорила, что все в общину снесли?

- Похоже, что так,- пожимаю плечами. Иначе как объяснить, что в конце огорода, почти у самого забора, отделяющего участок соседей, довольно часто торчат пышные «хвостики» моркови. А рядом, среди сочной зелени картофельной ботвы белеют цветочки с фиолетовыми сердцевинами. Я уже не говорю о зарослях малиновых и смородиновых кустов, выглядывающих из-за плетеной изгороди в противоположной стороне от грядок! Не думала, видать, хитрая хозяйка, что перепуганные гости осмелятся в окна выглядывать, тем более выходить из дома. Но голод — не тетка, приспичит — еще и не на то решишься. Странно только, что идея посетить бабкин огород пришла лишь мне. Остальные, казалось, смирились со своей участью. Не удивлюсь, если некоторые дождутся рассвета и сиганут вслед за теткой Матреной прямиком в объятия сектантского проповедника. Меня такой вариант не устраивает. Из головы не выходят плотоядные взгляды Матрены, которыми она пожирала малыша. Жирный червяк беспокойства не дает покоя, все глубже вгрызаясь в лихорадочно работающий мозг.

Может поэтому мне так важно решить проблему с продуктами? Готова рискнуть, но не допустить, чтобы Мария, опасаясь голода, самолично вручила судьбу своего сына сумасшедшим сектантам. Вон сидит, укачивает хныкающего ребенка, а у самой глаза от тревоги расширяются.

- Не думаю, что опаснее, чем сидеть в доме и ждать голодной смерти, - Макс сощурившись смотрит мне в глаза и задумчиво потирает переносицу.

- А ты никак одна собралась? Хочешь всю героическую славу себе присвоить?

Гляжу на его спокойное лицо с недоумением — шутит или серьезно так считает? Но заметив подергивающиеся уголки губ от сдерживаемого смеха, скалюсь в ответ самой широкой улыбкой.

- Конечно. Ты уже занял место великого ученого-наблюдателя, мне лишь остается стать героем-спасителем.

- Извини, Солнце. Но я жадный — мне мало славы ученого, так что придется тебе поделиться еще и героической, - наши глаза встретились и ответная улыбка теплой патокой обволокла мое сердце, которое как-то подозрительно затрепетало внутри, убыстряя свой ритм до бешеной скорости!Несколько секунд неотрывно пялимся друг на друга, от улыбок не осталось и следа. Никогда не думала, что Макс — такой привычный, свой в доску, когда-нибудь вызовет во мне такую реакцию! Спешу отвести взгляд и скрыть последующее смущение за напускной деловитостью.

- Я тут нашла совок, как думаешь, пригодится? Давай еще раз заглянем в кладовку, может лопату найдем или еще что-то нужное.

- Ведра или мешки не помешают, - соглашается Макс, явно обескураженный недавней немой сценой. Кажется, я не единственная испытываю сейчас смущение.

Отправляемся в кладовку. Там нет электричества, как и во всем доме, но довольно светло из-за многочисленных щелей между досок. Так что легко находим все, что нужно для вылазки в огород. Как-то само собой получается прихватить трехпалое металлическое приспособление для копки картофеля, похожее на когтистую лапу — капарульку. Ее, обмотанная синей изолентой, рукоятка удобно легла в руку. Приятная тяжесть в руке заметно успокаивала. Чем вооружился Макс — не заметила, старалась не глядеть в его сторону лишний раз, опасаясь нового приступа внезапного притяжения. Тряхнула головой, избавляясь от непрошеных мыслей. Это все стресс, вызванный опасностью и голодом, не иначе!

Выходим на задний двор. За невысокой изгородью, отделяющей огород буйно разрослись все те же шафраны. По крайней мере, их густой запах отобьет охоту зомби соваться вслед за нами. Уверенно перепрыгиваем изгородь. Я направляюсь к картофельному островку, Макс — к грядкам с овощами. Действуем быстро, собирая все, что находим. Картофель, в своем большинстве, мелкий, но можно сварить вместе с кожурой. Оглядываюсь в сторону напарника. Его «добыча» тоже невелика. Тощие «хвостики» трудно назвать морковкой. Ну уж что есть! Наполнив половину мешка, подбираюсь к кустам малины и смородины. Между сочной зелени душистых листьев гроздьями свисают крупные темно-коричневые ягоды с одной стороны и ярко-красные — с другой. Быстро собираю горсточку в лист лопуха. За спиной слышу тихое шуршание травы, но продолжаю заполнять импровизированный туесок. Кто кроме Макса может быть здесь? Шафраны отпугивают мертвых. Холодная рука хватает мое запястье, заставляя ухнуть сердце глубоко вниз! Поднимаю полный ужаса взгляд на непрошеного гостя. На меня пялятся пара угольно-черных глаз, с притаившимся безумием в глубине. Вокруг глаз залегли глубокие тени, отчего они кажутся просто огромными. Тонкая, как папиросная бумага, кожа покрыта густой сетью морщинок. Густые локоны, припорошенные, словно снегом, сединой серебрятся на узких, чуть сутулых плечах, обтянутых блеклой тканью слишком просторного платья. Присев рядом со мной незнакомка поднесла к бледным губам тонкий, иссохший, как у мумии, палец.

- Ч-ч... Ульянка не хочет тебя пугать...- чуть хрипловатый голос, тем не менее, принадлежит молодой женщине и совершенно не вяжется с внешностью его обладательницы. Холодные пальцы продолжают сжимать мою руку, не позволяя встать. Мне становится зябко под немигающим взглядом. Но женщина не предпринимает попыток атаковать. Подвинувшись чуть ближе, почти к самому лицу, она лихорадочно шевелит губами. Чувствуется, что силится кричать, но из напряженного горла выходит только приглушенный шепот. От ее слов волосы шевелятся на голове!

‍ - Уходи скорее из дома...Уводи малыша прочь... Черный проповедник сказал Им: возьмите плоть невинных детей ваших и впитайте в себя их защиту... ибо Господь позаботился о младенцах, чтобы вы впитали их защиту... и спаслись от мертвецов...Они идут за ним...Защита поглощенных деток недолговечна... Им нужна его кровь и его плоть... - безумная улыбка скривила восковую маску лица. - Они сожрут его, как своих детей... как моих малюток...

Чувствую, как кровь отхлынула от лица. Внутри все дрожит: то ли от ледяных пальцев сумасшедшей, то ли от ее безумных речей! Вырываю руку из цепких пальцев и , оставив мешок с картошкой, бросаюсь прочь — спешу в дом. Макс следует за мной. Догоняет в сенях и ухватив за плечо, поворачивает лицом к себе. На его лице тревога.

- Что случилось? - заглядывает в глаза, замечает в них бесконечный ужас.

- Там была женщина... - понимаю, что говорю тем же жутким шепотом, что и незнакомка. - Она утверждает — местные съели своих детей и идут за нашим малышом...

- Какая женщина? Где?! Я видел тебя одну — ты собирала ягоду. Потом вдруг вскочила, бледная, как смерть! Бежишь, картошку бросила. Думал — зомби нашли лазейку!- недоумение в глазах Макса заставило меня выйти из сеней и взглянуть на ягодные кусты. Но там уже никого не было!Неужели показалось? Может призрак? Одна из тех пугающих теней, за которыми мы долгое время охотились, но ни разу не видели?

Но нет, слишком реальными казались сверкающие безумием глаза, слишком резкий запах давно немытого тела раздражал моё обоняние, да и синяки от хватки ледяных пальцев призрак не смог бы оставить! Молча направляюсь к брошенному мешку и, не глядя на напарника, возвращаюсь в дом. Мешок кидаю у порога и несусь в комнату, где посапывает изможденный от голода ребенок. Мария, приткнувшись рядом с кроватью, тихонько плачет. Заметив мое присутствие, быстро поднимается и порывисто обнимает, трясясь всем телом от рвущихся рыданий.