Страница 50 из 51
Меня выдал мой «плаксивый» голос.
Не веря, он подошел ко мне. Схватил за плечи и развернул к себе.
- Как и думал. И что случилось? – намереваясь услышать от меня какую-то обидную для него фразу.
- Ничего. Честно. Отпусти.
Дайлон опустил руки.
- Я просто рада, что мы победили.
- Такие слезы, - удивился, - Вот вы женщины, чувствительные. Стоит подуть в вашу сторону – и слез океан, потом не подотрешь. Хорошо радуешься, - похлопал меня по голове.
Я убрала его руку с взглядом «Прекрати».
- А сейчас, не мог бы ты меня оставить в покое? – настаивая.
- Так сейчас же ночь?
- Ну и что? Иногда дамам хочется побыть без сопровождения.
- Ладно-ладно. Покидаю ваши палаты, мадам, - помахал рукой, - Если что, ты знаешь, где я.
И вышел.
А я снова бросилась в рев.
Упала на кровать, закрыв ладонями лицо, и еще сильнее слезы полились. Они текли сами собой, и я не могла их остановить. Мокли ладони, шея, одежда, постель, волосы.
Неожиданно, у меня схватил живот. Я схватилась за него, сильно сжала. Закричала со всей силы.
Не успел далеко отойти от гостиницы Дайлон, как услышал мой крик и вернулся в суматохе. Нашел меня уже не на кровати, а на полу, возле нее. От боли, ворочаясь, я с нее упала. Помог подняться, облокачивая на себя. Уложил в кровать.
- Подожди. Я сейчас позову доктора, - сказал он, крепко держа меня за руку.
- Не надо, - сказала я, не прекращая стонать.
Мое тело ужасно побледнело. Затем, стало прозрачным. Я чувствовала всем своим яством, что живущий во мне Данталион, высасывает с меня все остатки жизненной энергии, все, что были даны на будущие двенадцать лет.
«О, нет! Неужели, я умру так рано» - думала тогда моя голова.
А живот все болел и болел. Сильнее и сильнее. Самочувствие тоже с каждой секундой становилось не лучше. Я уже и не чувствовала теплоты, хватки руки, с которой держал меня за руку Дайлон, не желая отпускать в мир иной. Бранометр бледнел, превращаясь в белый. Неожиданно он засеял и его цвет преобразоваться снова до молочно-бардового. Прозрачность тела исчезла. Самочувствие улучшилось. Боль отступила. А и с тем, когда боль в животе прекратилась, я заметила, что он вырос, до объемов, которых положено быть в срок беременности четырех месяцев. До того, моя беременность совсем не была заметна. Живот оставался плоским. А теперь представьте выражение глаз Дайлона, когда он в неожиданности узнал о негаданной беременности. У него были точно те же глаза, что и во всех папочек мира. Округленные, удивленные озера. Руки, разведенные в стороны и слова: «Как?».
Так и хотелось тогда мне ему ответить: «Да вот так! Кто, по-твоему, в этом виноват?!»
- Ты беременна?! – выдавил с трудом он.
Вместо того чтобы вылить на него свои мысли, я попросту от него отвернулась, перевернувшись на бок.
- Все это время, да?...Это же мой? Да? – продолжая трудный набор слов, мямлил Дайлон.
Я пробурчала:
- Ну и что?
- Как и что?! Это же мой ребенок.
- Нет.
- Врешь! Повернись ко мне лицом и скажи прямо в глаза, - в приказном тоне.
Я проигнорировала.
- Повернись! – закричал не сдержавшись, топнул ногой и зажал руки в кулак.
Я нехотя перевернулась к нему. Облокачиваясь на локти, приподнялась и сказала:
- Он – не твой.
Я знала, что глупила. Бесстыже врала. И прекрасно понимала, моя жизнь скоро оборвется, и ребенка не с кем будет оставить. Он будет сиротой при живом-то отце.
Дайлон был сердит. Он не верил моим словам. Он, словно мой второй Квенсент, вечный телохранитель, был всегда рядом в эти месяца. Сторожил мой сон. Не оставлял одинокой ночью. А и с тем, знал, что у меня ни какого другого мужчины, кроме него, не было.
Его сердце забилось чаще. А чувства были таковыми, словно сейчас сидит в седле на Конни, мчит по безграничному полю. Он закрыл глаза, и в его подсознание отбилось воспоминание с жизни Айрона. Где он узнает, о будущем наследнике престола. Его радостная улыбка. Обнимание меня за плечи. Опускание на колено. Обнимание меня за талию. Поцелуй в живот. На моем лице так же радостная улыбка. Материнская. Уже готовая принять на руки своего в будущем рожденного ребенка. Тогда я была одета по самый пол в длинную белую ночную рубашку с длинными рукавами. И Дайлон, наблюдая со стороны, за этим эпизодом из жизни, заметил, что когда Айрон обнимал меня, то с моего одного плеча спала ночная рубашка, обнажив часть спины, показывая на ней изображение перекрещенных крыльев. «Что? Метка Данталиона?» - быстро сообразил он.
Дайлон заморгал глазами. Быстро подскочил ко мне. Схватил за предплечье. Принялся раздевать. Я стала сопротивляться, защищаться. Тогда, он, завалил меня собой, повалил на живот, и принялся расстегивать на спине пуговицы, обнажая спину. Я кричала, брыкалась руками, ногами. Но, это не помогало.