Слёзы Анубиса

- Почему ты в темноте?

- Пробки выбило.

Девушка, словно не веря, нащупала дрожащей рукой выключатель. Пощёлкала.

- Говорю же, пробки выбило, - проворчал отец. - Где у тебя свечка?

- В шкафчике... На кухне.

- Пошли, покажешь.

Придерживаясь за стены, Лиза направилась за Петром Марковичем.

Кухня тонула во тьме. Из-за шторки на окошке тускло пробивался свет соседней многоэтажки. Первым делом отец подошёл к плите и зажигалкой запалил две конфорки. Их пламя желтовато-красно высветило толстощёкое лицо со щёткой усов.

- Здесь, - сказала Лиза и открыла шкафчик слева от высокого холодильника. - Вот, держи, - дочка протянула папе длинную оплавленную свечу.

Пётр Маркович поднёс её к конфорке и улыбнулся огоньку, затеплившемуся на фитильке.

- Почему ты здесь, папа?

- Разве я не могу проведать дочь?

Следующие пять минут ушли на поиск предохранителей и их замену. Когда в коридоре загорелся свет, Лиза облегчённо вздохнула и сменила туфельки на розовые тапочки.

Отец, полноватый усач с проседью в волосах, заметил обеспокоено:

- Ты бледная. Что-то случилось?

Дочь думала считанные секунды.

- Да, - уронила она. - Мне нужно тебе многое рассказать.

Брови Петра Марковича соединились на переносице.

- Пойдём, - повелел он и зашагал на кухню.

Девушка смотрела ему в спину. Голубая рубаха, разделённая чёрными полосами на квадраты, напоминала небо за тюремной решёткой. Дрожащая Лизочка пошла за папой.

Пётр Маркович сел на табурет, облокотился на столик и закинул ногу на ногу.

- Я чай поставлю, - прошептала дочка.

Как только чайник оказался на плите, отец поторопил:

- Рассказывай всё.

Лиза не смела ослушаться. Голос предательски дрожал. «Форд», преследующий её. Крамар с ожерельем самой Нефертити. Почти сбрендивший Алекс с шедевром «Возрождение Анубиса». Компьютерщик Ник, так и не нашедший «Форд» в базе номеров. Взволнованный шеф, сообщивший о чернушниках, с которыми связался Крамар. Страшный сон. Подруга Валерия, севшая во всё тот же злополучный «Форд». И, наконец, погоня в подъезде.

Пётр Маркович выслушал внимательно, при этом раз десять поскрёб подбородок. Дочь не отводила взгляда от задумавшегося отца.

Засвистевший на плите чайник вздёрнул девушку. Она выключила плиту. В тёмно-синие чашки с портретами Моцарта и Бетховена опустились пакетики липового чая. Лиза залила кипятком и опёрлась спиной на холодильник, скрестив на груди руки.

Отец думал долго. Поигрывал бровями и драл ногтем подбородок.

- Вот, - Лиза протянула мобильник. - Посмотри.

Пётр Маркович с каменным выражением лица поглядел ролик. Положив «Самсунг» на стол, вынул из нагрудного кармана чёрный блокнотик. В нём оказалась махонькая ручка. Записав номер автомобиля, отец пообещал:

- Я по своим каналам прогоню. Авось чего-то найду.

- Да, - кивнула девушка и поставила перед ним чашку с Бетховеном. - Горячий...

Пётр Маркович даже не глянул на великого композитора.

- Я сейчас. Извини.

Отец вышел из кухни и плотно прикрыл дверь. Дочь слышала удаляющиеся шаги. Опять закрылась дверь. «В спальне?» - задумалась Лиза. До неё донесся приглушённый голос. Папа с кем-то разговаривал по телефону. К сожалению, слов не разобрать. Вскоре девушка вспомнила, что вовек не подслушивала. Фыркнув, Лиза села за стол и отпила чай.

- Ай!

Обожгла язык.

Пётр Маркович вернулся повеселевшим. Погладил девушку по голове и пообещал:

- Можешь спать спокойно, Лапочка.

Как же давно он не называл так дочку.

Отец сел и взял чашку.

- Горячий, - остерегла Лиза.

Пётр Маркович подул и осторожно отхлебнул. Его взгляд остановился на мобильнике дочери, лежащем на столе.

- Слушай, а давай, мы сменим твоё старьё? - азартно предложил отец. - У меня новая коллекция. И «Самсунг» тоже есть.

- Не надо. Я уже к этому привыкла. - Девушка спрятала телефон в карман и окончила: - Родной...

Папа постудил чай и сделал два глотка.

- А мы-то про сахар забыли.

- Сейчас!

Дочка взяла стеклянную сахарницу и спросила:

- Одну, как всегда?

- Одну-одну.

Пётр Маркович улыбнулся и начал размешивать сахар.

- Хочешь узнать, куда я звонил?

Лиза пожала плечами и насыпала себе в чашку две ложки сахара.

- Мои парни узнают, что за машина за тобой колесит, - пообещал отец. - Всё будет хорошо. Не дрейфь.

- А я и не дрейфлю.

- Вот и славненько.

Выпив полчашки, отец сознался:

- Хочу переговорить с твоим начальником.

- Не надо.

- Надо, Лизочка. Надо...

Дочка в смущении опустила глаза.

- А я его давно предупреждал, - назидательно продолжал Пётр Маркович, - что не стоит мою дочь втягивать в грязные делишки.

- Да он тут совсем ни при чём.

- По-твоему, этот толстяк не знал, что там новенького у Крамара?

«Толстяк, - мысленно повторила Лиза. - У Генерала ещё одно прозвище».