Страница 85 из 102
Мико не дает мне укрыться под спасительной зеленой тенью спальни, настигает одним прыжком, осторожно принимает из моих дрожащих рук чашу и покрывает торопливыми поцелуями мои щеки, по которым неудержимо катятся слезы.
- Прости, прости, - шепчет он, - я – дурак, я так рад, нет, я счастлив, просто растерялся. Ты расскажешь мне все? Я думал знак – это сон, хотя столько раз видел там, за океаном счастливые пары, которым выпал золотой жемчуг. Нира, я безумно рад.
Он повторяет и повторяет – и слова, и поцелуи, за которыми ему не скрыть растерянность. Что мне остается? Как и прежде, только поверить. И вновь в окружении тишины и цветов, оплетающих изголовье, мы повторяем наши обеты, и ласки, и вечный, как мир, танец любви. Сейчас, когда земля укрыта благословенным звездным одеялом, а меня баюкает в своих сильных объятиях самый прекрасный мужчина на свете, отступают любые страхи и сомнения. Все будет хорошо, я верю. Все уже хорошо. Жаль только, что мне никогда не доведется разделить радость с родителями.
И вновь приходит день, теперь уже наполненный новыми смыслами. Мико осторожничает, словно вмиг я стала хрупкой, а я успокаиваю его, вновь и вновь повторяя, что нахожусь под покровительством Сомнии, значит, беспокоиться не о чем. Никогда лунная богиня не забирает драгоценный дар, ведь именно для этого она столь избирательно относится к тем, кому этот дар преподнести.
Мы проводим вместе много счастливых недель – теперь Мико улетает на очень короткие сроки, я даже не успеваю истосковаться. Красуются на столе новые пироги, совенок превращается в большую величественную птицу, а на деревьях под белой башней начинают опадать листья. Время великих изменений близится, но для меня отсчет ведется по-другому, изнутри. Мне кажется, что мой мир свернулся до крошечной точки, той, что пульсируя, растет во мне, пока еще не проявляя себя.
Мико вновь и вновь повторяет мне, как поступать в ночь великого явления. Он уйдет в белую башню, а я не останусь в доме. Я уйду в храм Сомнии, в самую отдаленную от башни точку острова, чтобы там, под надежным покровительством лунной богини дождаться возвращения Мико. Он недоговаривает, и я понимаю, что он решает для себя что-то очень-очень важное. В какой-то момент и я задаюсь вопросом, а что будет с ребенком, который рожден в союзе Смотрителя и простой смертной женщины. Разве в истории нашего мира случалось подобное? Но потом повторяю сама себе, что Сомния не благословила бы нас, если бы подобное событие противоречило устоям нашего мира.
Бризу мы пока ничего не говорим, но он и сам догадывается, что грядет что-то важное. Теряет свою привычную смешливость, умолкает на полуслове, вглядывается в наши лица, но вопросов не задает. По крайней мере, мне. Он прилетает только по зову, но даже ему такому, притихшему, мы рады, как самому верному другу. Сколько сделал он для того, чтобы мы обрели свое счастье! Так странно – два человека, блуждавшие в сомнениях, обрели друг друга благодаря ветру, которому неизвестно, что такое любовь!
Но, как бы мы ни готовились, он приходит внезапно – вечер, когда над башней появляется скопление серых туч, и с высоты, кружась в изящном танце, летят ажурные ледяные звездочки, укрывая деревья и землю ослепительно белым покрывалом. Мико, до боли стискивая мою руку, провожает меня к храму, и мы долго стоим на ступенях, обнявшись и повторяя слова любви. И вот он уходит, уходит человеком, унося на широком плече невозмутимую сову. Он уходит, а я поднимаюсь в храм, разжигаю ритуальный огонь, и усаживаюсь лицом к нему и спиной к белой башне. Моей воле недоступно сейчас великое таинство, которому суждено произойти.
Ночь приходит молниеносно, в один миг. Умолкают птицы, стихает шум близкого моря, перестает шелестеть листва. Два лунных луча, пересекаясь, роняют свой свет на резные колонны, бегут по занавесям блики, а за своей спиной я ощущаю медленное, но неотвратимое нечто, надвигающееся на притихший мир. Тяга, которой невозможно сопротивляться, древнее и новое, могучее и светлое, великое и неустойчивое. Я погружаю дрожащие пальцы в ритуальную чашу, перебираю жемчуг, вознося молитвы Сомнии. Все, о чем я сейчас прошу, пусть будет милостива к Мико, пусть позволит ему достойно принять новую силу. Пусть вернет его мне невредимым!
Сон приходит, как всегда, незаметно, и я не сразу понимаю, что изменилось, ведь я все так же сижу в храме, окутанном двойным, нет, уже тройным сиянием. Потому что в видении мне является башня, над которой уже округляется, проступая из небытия, долгожданная третья луна. Ее диск немного темнее, чем прежние. Первая луна – молочно-белая, вторая – серебристая, у третьей лик наливается грозой, серой и синей одновременно. Ее сила нисходит к Мико, приветственно раскинувшему руки, так, будто змея свивает кольца на невидимом стволе. И я чувствую, как ее смертоносное жало сейчас мгновенно поразит того, кого я люблю. Змеи неопасны людям, откуда же мне пришло знание о беде?
Я просыпаюсь от собственного крика. Оборачиваюсь и вижу тот самый лик, синева и серая тьма, и нисходящий водоворот силы. Я кричу опять, на этот раз призывая Бриза. Он появляется в храме, но сейчас я лишь краем сознания отмечаю, что нарушен запрет. Хотя, он же не мужчина, он – стихийный дух. Бриз бледен, глаза горят лихорадочным огнем, но сейчас мой человеческий ужас сильнее его, стихийного.
- Лети, лети к Мико, предупреди его, мне было видение! Он не справится! Что-то случится страшное, непоправимое!
- Да что вообще происходит? – кричит он в ответ.